— Значит доверяешь. К тому же мы похожи. Не лицом, — засмеялась я, — увидев его удивление. — Невезучие мы с тобой. Вот и все.
«АВАРИЯ» У НАТАШИ
После обеда задержалась в столовой: дежурила, посуду в моечную переносила. Вернулась в комнату и по привычке глянула в окно. Толян ждал меня. Показалось, что нервничает. Мигом слетела вниз.
— Что случилось?
— Бежим к Оле, что-то с ее подругой произошло. Через «пионерский» вход пойдем, где в ограде прутья раздвинуты.
— Откуда такое название? Разве пионером быть плохо?
— Это юмор. Вход на верхние этажи по пожарной лестнице старшеклассники называют «комсомольский».
— Глупо так называть.
— А маленьких обижать не глупо? — завелся Толя. — Понимаешь, когда со смехом, с шуткой, то и порядок как-то легче нарушать. Мне самому хотелось бы жить по правильному. Да не получается.
Я согласилась:
— Мы не хулиганим, по необходимости так поступаем.
Со всевозможными предосторожностями выбрались со двора. Прибежали к Оле. А от нее до подруги Наташи — миг. Постучали в калитку. Тишина. Подняли резиновую петлю и прошли во двор. Обогнули сарайчик. У дома — резное крыльцо, ставни окон с узорами. Их до войны делал Наташин папа. Оля постучала в окно. Наташа отодвинула шторку и кивнула нам. Через минуту мы сидели на черном дерматиновом диване.
Наташа худенькая, сероглазая, вздернутый носик усыпан веснушками. По лицу, по выражению глаз и по тому, как она сидела, сложив руки на коленях, было видно: девочка тихая, скромная. Что произошло с ней?
Оля начала первая:
— Пойдем гулять?
— Мне сегодня не хочется.
— Мама не пускает или заболела? — будто ничего не знает, допытывалась Оля.
— Настроение плохое. А мама не запрещала. Я виновата перед ней, даже на улицу не тянет.
— Может, чем помочь?
— При чем тут вы? Просто я глупая.
— У нас у всех ума не палата. Расскажи, что приключилось? — попросил Толя.
— Мама притащила из леса мешок груш-дичков. Зрелые плоды засыпала в бутыль и поставила в ведре с водой на электрическую плитку. И что меня в сарай потянуло? Зачем в ведро сунула палец? Всего на секундочку опустила! И тут.... Помню только, как стекло зазвенело, ведро с грохотом упало, и что-то ярко вспыхнуло. Очнулась на куче угля. Он у другой стены сарая сложен. Как туда попала, сколько лежала, не помню. Мама бросилась ко мне, ощупала, во двор вытащила. Тут я совсем пришла в себя и заревела. А мама тоже ревет и по попе меня лупит.
— Как это — ревет и лупит? — удивилась я.
— Ревет от радости, что жива осталась, а бьет от нервов. Усталая пришла из лесу... Перебирала груши, радовалась, что зимой чай с вареньем будем пить.... И чего я такая глупая?
— Не глупая, а любопытная, — объяснил Толян. — Давай, мы груш твоей маме натаскаем из лесу. Я знаю, где растут. Ух, они вкусные!
— А вам не нагорит от воспитателей?
— Мы вольные казаки!
— А не страшно в лесу без взрослых?
— Днем-то? Ерунда!
— Тогда и я пойду с вами.
— Зачем тебе лишний раз маму волновать? Сюрприз ей сделаем. Сами пойдем в лес. Да?
Толян глянул в мою сторону. Я кивнула.
УЧИТЕЛЬНИЦА ТАНЦЕВ
Зашла в актовый зал. Старшеклассники разучивали песни, придумывали пирамиды. Приятная обстановка. Сижу и как бы сама участвую во всем: болтаю ногами в такт музыке, в пирамидах мысленно стою на самом верху.
В дальнем углу увидела полноватую девочку со странными неуклюжими движениями. Она пыталась сделать изящный жест рукой, но растопыренные пальцы смешно торчали во все стороны. При низком поклоне, спина становилось выпуклой, круглой. Худенькая женщина терпеливо объясняла ученице, как правильно выполнять упражнения.
— Зачем ее мучить? — удивилась я. — Столько других девчонок кругом! Наверное, и меня в танце можно сравнить с козой на мокрой глине?
Девочка присела отдохнуть. Женщина обняла ее за плечи и поцеловала в затылок. А когда толстушка ушла, я подошла к учительнице и спросила:
— Не получается у нее?
— Мне хочется из Лидочки сделать принцессу.
— Она тоже хочет?
— Иначе не взялась бы, — улыбнулась учительница. — Лидочка — моя племянница по линии мужа. Содержать ее мне не под силу, а помочь сделать из нее человека я обязана.
— Ничего у вас не получится. Знаю ее. Учится плохо. Девочки рассказывали, что мозгов у нее маловато.
— И вы ей об этом напоминаете?
— Нет, что вы! Такое нельзя говорить. Она же не виновата. Ей помогают уроки делать.