— Готовься на перетяжку ловить, — позвал Вадим Петю. — Заодно искупаешься.
Я осталась на берегу, а ребята поплыли заносить второй конец снасти на другой берег. Охая и ахая, они выскочили на песок, как ошпаренные.
— Такого холода ни разу не встречал! Фу! Тут — жарынь! А там — северный полюс, — стонал Петя, бегая по берегу, растирая гусиную кожу. Согревшись, он взялся помогать Вадику. А тот только усмехался над неловкими движениями брата, потому что человек опытный. Родители ему все позволяют. Пете тоже тринадцать лет, но он — под маминым контролем.
Ребята приплыли назад и стали следить за перетяжкой. На двадцати крючках висела разная наживка: хлеб, черви, мухи, кузнечики и молодые пескари для щуки.
Уже начинало темнеть, а клева особого не было: всего несколько плотвичек. Рванул снасть большой окунь. Когда его сняли с крючка, обнаружили во рту пескаря. Значит, пескарь кинулся к червяку, а окунь к пескарю, и оба попались.
Сверчки дружно пели вечернюю песню. Не умолкали лягушки.
— Надо же, лягушки в такой холодной воде живут! — удивилась я.
— Нет, тут озеро рядом, там карасей полно. Захочешь много рыбы поймать, — иди туда в пять утра, — предложил мне Петя. — А мы здесь останемся. В реке «жидкий бульон», зато ловить интересней. Нам процесс важен.
Место для костра приготовили заранее. В низине срезали дерн, чтобы костер не выходил за круг, натаскали сушняка.
Лежим на фуфайках, жарим над костром рыбешку. Огонь жадно набрасывается на тонкие ветки, слизывает пучки сухой травы. Костер то вспыхивает сотнями огненных улыбок, то печально дымится в зависимости от того, что мы в него подбрасываем. Свет от него мигающими пятнами ложится на загадочный ночной луг. Безмолвные тени то скользят, то пляшут на наших лицах. До черного неба — рукой достать. Ковш Большой Медведицы прямо надо мной. Бесконечность неба чувствую, рассматривая Млечный Путь. Наверное, куда-то ведет эта таинственная дорога? Если в никуда — это неинтересно. Все должно быть не само по себе, а для чего-то. Картошка — для еды, красота — для души. Значит, и звездная дорога чему-то или кому-то служит. Почему-то привиделась пленительная нежность кротких усталых глаз бабушки Дуни...
Почувствовала запах печеной картошки. Выкатили парочку. Вадим разломил одну:
— В самый раз!
Я расстелила самотканый рушник Петиной бабушки, порезала хлеб, очистила лук. Соль положила в спичечном коробке. Поели. Разве сравнишь печеную картошку с вареной?! Вадим распорядился:
— Спички спрятать в карман. Газету под рубашку. Накрывайтесь дерюжкой. Утром роса может быть такая, что сухого места не найдете.
Лежу, тело приятно расслаблено. Слушаю бархатную ночную тишину. Сон сморил незаметно.
Встали, как только начало светать. Сандалии мокрые. Роса стекает по голым лодыжкам. Хорошо, что рубахи и подвернутые выше колен шаровары сухие. Сырость все равно пробирает до костей. Вадик занялся костром. Я ушла смотреть перетяжку. Наживка вся съедена, но лишь три нетерпеливых окуня вздрагивали на крючках.
Когда затрещал костер, попросила Вадима показать озеро. Сто метров — и я у цели. Озеро — почти правильный овал. Удобный подход к берегу. Оседлала мощную ветку ракиты, далеко вытянувшуюся над водой. Вадик распустил на берегу «резинку» с десятью крючками, привязал к концу снасти камень и с силой, как мог далеко, забросил в воду. Резинка с леской со свистом полетела над водой, расправляясь в полете.
— Нанизывай хлеб. Да сама не забудь поесть. Чай тебе Петька принесет попозже. «Резинка» — женская удочка. Я рыбак, для меня подсечка — важнее всего.
— Не получается у меня подсекать, хотя реакция, вроде, хорошая, — пожаловалась я.
— Спешишь, не даешь рыбе заглотить наживку. Шило ты. Сказано, женщина!
Спорить не стала. Что попусту болтать? Не собираюсь сейчас утверждать свою независимость, но как-нибудь на деле обязательно докажу, что я не хуже мальчишек. Еще посмотрим, кто скорее преуспеет в «мужских» делах! Не позволю бесцеремонно осаживать себя. А пока надо поскорее освоить новый способ ловли! Главное, чтобы леска не запуталась. Замучаешься «бороду» распускать. Так Вадик объяснил. Леска еще не вся ушла под воду, а конец ее уже задрожал в руках! Выждала немного, резко подсекла и стала «выбирать» снасть. Чувствую — есть! Подрагиваю от нетерпения. Тяну. Хоть бы не сорвался! Первый крючок пустой, второй... Мелькает серебристое тело карася, потом ещё золотистое, и ещё... Снимаю первого, бросаю в ведро, оно тут же, на суку. Тяну руку к золотистому, а он падает в воду! Как я теперь докажу, что видела особенного карася!?