Доклад мне понравился. Некоторых слов я не знала, но поняла, что художники тех времен были удивительно талантливы, изобретали новые методы письма, а жизнь некоторых была очень тяжелой.
Руководитель — молодая, красивая, с плавными линиями рук и шеи, одетая в строгое черное платье, — спросила Ирину:
— Ты все понимаешь, о чем здесь говорила?
— Естественно, — подтвердила девочка. — Иначе не стала бы выступать.
Я не выдержала:
— Вот я здесь в первый раз, но мне тоже все понятно!
Преподавательница взглянула на меня удивленно. В ее голосе прозвучала ирония:
— Я много лет занимаюсь искусством, но не могу утверждать, что все понимаю.
А я уже завелась:
— Так не говорю, что все знаю и понимаю! Доклад поняла, и мне тоже нравятся эти художники! Часами готова смотреть их картины! В них — и радость, и еще что-то хорошее, чего не могу выразить словами. Есть картины, которые мне совершенно не нравятся: на них — толстые тетки. А у Микеланджело женщины красивые. Мадонны — вообще прелесть! А Христос-ребенок не везде красивый. Вот здесь он задохлик какой-то. И не пропорциональный. Но я художника не критикую. Может, кому-то и такой рисунок по душе. Мы же все разные.... Природу теперешние художники плохо рисуют. Я думаю — они в основном городские. Если бы Леонардо да Винчи, про которого мне рассказывала Ирина, в детстве не гулял на свободе, не жил на природе, вряд ли стал бы гением. В нашем детдоме городские дети просто не замечают природу! Они понимают, но не чувствуют ее. Она их не радует. По-моему, это ужасно... А вот этот рисунок... даже не верится, что его написал взрослый. Будто какой-то школьник.
— Нет, — возразила преподавательница, — это картина взрослого, знаменитого художника.
— Снежная королева мир видела неправильно из-за кривого зеркала, которое попало ей в глаз, а этот дядя, видно, смотрел на все через калейдоскоп. Игрушка такая детская. Где он встречал квадратный нос или глаз на коленке? Я, например, не видела. Больше мне нечего сказать, — закончила я свою длинную, путаную речь и только тогда с тревогой взглянула на Ирину. Не подвела ли?
Дети смотрели на меня с любопытством и удивлением. Преподавательница подала мне картину. На ней было изображено красное поле и красные деревья. Она спросила:
— Почему здесь преобладают красные тона? Что художник хотел этим сказать?
— Мне кажется там — жарища. Все солнцем пропитано. Этим летом мы шли с прогулки. Солнце пекло невыносимо. Я еле ноги переставляла, язык не ворочался. А перед глазами плыли цветные круги. Поле, дорога, небо — все было розовое. Хотелось упасть на землю и ничего не видеть... А еще я думаю: «Не были ли люди прошлого более скованными в проявлении, в выражении эмоций? Мне кажется, много чувств они прятали внутри своих произведений. Не получалось у них рисовать так, словно душа нараспашку, а может, не хотели. Наверное, глупость говорю, но я так чувствую.
В комнате стояла тишина. Она испугала меня. Я нервно переминалась с ноги на ногу. Потом, не сдерживая слез, выбежала из студии. Опять тормоза подвели! Что теперь скажу Ирине, как у нее появлюсь? Мне стало холодно, неуютно, одиноко...
Ирина догнала меня:
— Успокойся, преподавательница послала найти тебя. Она совсем не сердится.
— Но я же урок сорвала, — всхлипнула я.
— Ты понравилась ей. Она сказала, что у тебя поэтическое восприятие жизни, что у тебя есть свое мнение, и ты смелая.
Похвала тотчас высушила слезы.
— Прости меня. Я научусь быть воспитанной, честное слово, но сразу не получается.
— Да все хорошо. Ты молодец! Я побегу на урок? Ладно?..
И мы расстались.
СЕРДЦЕ В ТВОИХ ЛАДОНЯХ
Снова сбежала к подруге.
— Ирина, я принесла тебе подарок.
— Спасибо! Это символ? — спросила она, внимательно рассматривая рисунок.
— Я не знаю такого слова.
— Что означает сердце внутри наполовину распустившегося цветка?
— Это твое счастье.
— Хорошо придумала! У тебя и другие рисунки есть?
— Конечно. Только на день рождения грустных подарков не дарят.
— Покажи, пожалуйста.
— Ладно, вот они, только плохо нарисованы. Белой бумаги у меня нет, я в магазине выпросила эту, оберточную. Чернила на ней расплываются. Сначала я нарисовала, будто баба Мавра меня обнимает. Потом подумала, что она любого ребенка может прижать к себе и что добрых бабушек может быть много, вот и оставила на рисунке только мозолистые в трещинках руки. А когда на уроке Анна Ивановна сказала, что сердце у человека размером с его кулачок, то нарисовала маленькое сердце ребенка в больших ладонях. Как выглядит оно на самом деле, я точно не знаю. У старших девочек на открытке про любовь видела, но мне то сердце не понравилось. На пряник похоже. Вот и придумала нарисовать его вроде кулачка.