Возможно, кто-нибудь мог подумать, что я защищал Витольда. Отнюдь. Я просто старался быть объективным.
Я всю свою жизнь старался быть объективным…
Следом за Смотрящим двое вампиров тащили крест. Нет, отнюдь не привычный современному человеку из нашего мира символ Веры, на каком когда-то принял гибель Иисус – этот, тоже деревянный, больше всего напоминал английскую букву «Х» – только середина, где сходились две балки, находилась чуть выше. И там, оголенный и намертво прикрученный, висел человек. Приговоренный. Тот, кому сегодня предстояло умереть.
Вообще-то это было странно… Обычно осужденных просто выводили на помост, и, зачитав приговор, отрубали голову – быстро и без затей. Но крест?! За всё время пребывания в Поселении (ладно, пусть не такое уж и долгое) я ни разу не видел, чтобы использовали что-то подобное… Только топор, веревка да кнут – вот собственно и все местные «заплечных дел» изыски…
Да и само присутствие Витольда… Смотрящий Поселения – это тебе отнюдь не обычный стражник или палач. И заявляться на казнь очередного подчиненного ему смертного он совсем не обязан. Тем более, действительный сотник армии Ледяных Владык… Тем более, ветеран сражения при Аустьер-Марне… Тем более, почти полный кавалер ордена Витовта Верного…
Я покосился на Виталика. Острый нос моего друга замер где-то на половине пути между помостом и Мэв. Дальнейшие объяснения, я думаю, просто бессмысленны… Девушка же – действительно очень, просто необычайно красивая: гордый «римский» профиль, копна пушистых каштановых волос, волшебные глаза светло-коричневого цвета – смотрела вверх так, словно ожидала, что за спинами вампиров вот-вот появится призрак или же трехметровая рептилия-динозавр из северных земель.
Помощники Смотрящего довольно быстро втащили крест на середину помоста. Кряхтя, просунули концы в специально проделанные отверстия, чем-то закрепили… и опля! Готово. Больше ничего не мешало правосудию Ледяных Владык – конечно же, самому справедливому из возможных – заслуженно покарать преступника.
Вперед выступил Витольд, принял из чьих-то рук внушительного вида пергамент и начал, не размениваясь на вступления, зачитывать приговор. Тоже странно, если подумать. Смотрящий, решивший почтить присутствием редкую казнь – еще можно хоть как-то понять. Но самому зачитывать приговор?! Осталось только взять в руки топор и лично произвести экзекуцию – для назидания, как говорится, всем остальным…
«…приговаривается к казни медленной, допускающей применение всех орудий вплоть до уровня «Гэ» включительно», – ровным сухим голосом дочитал Витольд пергамент.
Наверное, если бы на площади стоял гам, то сейчас он разом исчез. Я видел, как люди – ошарашенные, сбитые с толку, потрясенные – оборачиваются друг к другу, видел, как расширяются зрачки и медленно «ползут на лоб» глаза… Арсенал уровня «Гэ». Это тебе не милосердный топор, лишающий жизни в одно мгновение, даже не виселица – наказание для воров. Это нечто намного, намного страшнее. Нечто настолько страшное, что простому человеку, жителю центральных земель, даже трудно себе представить. Подобного в нашем Поселении не видели уже несколько десятилетий…
…Да, вампиры не любят, когда им сопротивляются. И они ОЧЕНЬ не любят, когда смертные убивают кого-то из их сородичей…
Человек на кресте – абсолютно голый, весь в кровоподтеках и синяках – сжался ещё больше. В его глазах блестели самые настоящие слезы, рот искривился в жалобном плаче. Как не походил он на того смелого, отчаянного воина, которого я видел всего одну неделю назад! И как резко контрастировал его вид со стоящим рядом Витольдом – в ярко-красном охотничьем костюме, подвернутыми вниз ботфортами, с грудью, увешанной орденами… Гордым, уверенным, прямым…
Я почувствовал, как на меня накатывает дурнота, поспешно наклонился.
Долбанные вурдалаки, упыри, паразитирующие на нашей крови…
И сегодня, как назло, двенадцатое мая…
Какого черта мы вообще поперлись на эту дебильную площадь?!..