— Я начну, — то ли спросила, то ли утвердила Эйприл. Горячее дыхание коснулось щеки, чужие губы медленно приблизились к губам Эффи, и она закрыла глаза. Больше нет сил бороться, Эффи легла на спину, и рука нежно сжала её грудь, затем рука опустилась ниже на живот, с живота на бедро и скользнула под тёмно-синий халат. Млея от нежной бархатистой кожи, она целовала Эффи так же, как Лео целовал её.
— Лео, — прошептала она, чувствуя, как её ласкают вверх-вниз, кругами, быстрее, медленнее. Она дрожала и не могла сделать даже движения, чувствуя тёплые нежные пальцы. Затем Эйприл сползла вниз, сняла с Эффи трусики и, держа её бёдра, начала водить языком между её ног, выписывая алфавит, доводя девушку до безумия. Временно страдания испарились. Только сильное возбуждение руководило Эффи, на теле появились капли пота. Она взялась руками за свою голову и тихо застонала. Эйприл трахала её своими пальцами и до боли выставляла немеющий язык, не переставая щекотать её там, доведя наконец до оргазма.
Эффи лежала на диване, не в силах о чём-то думать. Ей уже не хотелось плакать, но тоска сжимала её сердце. Мысли путались в голове. Она старалась прогнать угнетающее настроение, и у неё получилось. Эффи подумала о своём будущем без Лео. Как скоро можно найти замену, чтобы не было так больно? Или жить прошлым, страдая, или стараться изо всех сил забыть о нём, налаживая своё будущее. Время неумолимо идёт вперёд, и нужно двигаться дальше. Ничего уже не исправить. Лео больше никогда не вернётся. Ещё несколько дней — и он совсем не вспомнит о ней. Но больше всего на свете она боялась остаться одна. Остаться наедине со своими собственными мыслями. Эффи никогда не пыталась развиваться как личность. Лео был нужен ей для доказательства самой себе, что она особенная, и для девушки это было очень важно. В какой-либо серьёзной ситуации, требующей решения, Эффи не могла самостоятельно разобраться, как ей поступить. В каком-то смысле совершенно несамостоятельная Эффи непреднамеренно повесила роль Лео на Эйприл.
***
Лео снилась мать, которая тщательнейшим образом протирает стол тряпкой, прежде чем сесть за него. Снилось, как счастливая семья сидит за обеденным столом. Отец — настоящий, темноволосый и худой, рассказывает интересный случай, произошедший на работе, и мама смотрит на него влюблёнными глазами. Она внимательно слушает и улыбается. Они сидят напротив друг друга, тогда как Лео сидит с торца стола. Вдруг Лео пытается взять вилку и видит, что рука его обрастает металлической коркой. Он закрывает мутировавшую руку другой, нормальной, но вторая рука тоже покрывается красным металлом. Лео испуганно смотрит на родителей, которые смеются, глядя на него. Лица у них становятся гладкие, нет ни глаз, ни носа, ни бровей. Только открытый смеющийся рот. Затем они резко успокаиваются и продолжают есть. Лео просыпается и садится на кровати, сердце пугающе громко и бешено бьётся. На лице пот. Солнце заливает комнату через открытое окно. Он пытается обратиться к детству. Это крайне трудно. Тело и ум приобрели невыносимую чувствительность. Он с тревогой подумал, что забыл почти все, даже самые сильные впечатления детства, и слёзы наполнили глаза. Он забывал всё личное и самое дорогое. В конце подготовки он должен помнить лишь загруженные в память многочисленные боевые тренировки и участие в военных действиях, которых на самом деле с ним никогда не происходило. По коридору, не издавая ни звука, прошла толпа сотрудников в белых халатах. Они все шли в ногу и очень быстро.
— Пятьдесят шестой! Пройдите в кабинет номер один! — пронзительно залаял динамик в комнате женским голосом. Лео подумал о побеге. Это была дикая вздорная мысль. Глупо было бежать.
В кабинете номер один не было ни доктора Айрис, ни кого-либо другого. Пустая, белая до тошноты, слепящая комната была огромной и безжизненной. Но вот неожиданно стены разъехались, открыв окна от потолка до пола. Лео подошёл к окну. Солдаты с лицами, лишёнными всяких эмоций, шагали, уступая место другим, точь-в-точь таким же. Вдруг в один миг комната заполнилась сотрудниками в белых халатах. Они построились в шеренги, и возле каждого из них возникли стулья, выстроившиеся из пола словно карточные домики. Они сели, не разговаривая друг с другом. У Лео сложилось впечатление, что все они слишком взволнованы предстоящим событием, вместо того чтобы обратить внимание на парня в невзрачной чёрной одежде. Они уставились на стену, как будто ожидая чего-то. Через пару секунд позади всех с механическим треском появился ещё один стул. Он повернулся в сторону Лео, будто приглашая его присесть. Взор людей резко обратился в сторону парня. Лео сел, и в кабинет вошла доктор Айрис, встав возле стены лицом к аудитории. Весь зал перевёл взгляд на неё. Один из сотрудников поднял руку, вытянув и растопырив пальцы, но Гринн, не обратив на него внимания, начала говорить: