— Вот и началась наша новая счастливая жизнь, которую мы заслуживаем, — сказал Майк, вернувшись в спальню. Волосы его торчали, как хохолок у попугая на голове, и Маргарет захихикала. Митчелл бросился к ней на кровать, завернул её в плед и начал щекотать, от чего Маргарет заливалась хохотом. Элли прибежала на шум, вскарабкалась на кровать и начала прыгать на упругом матрасе. Отец к ней присоединился, и они вместе прыгали вокруг мамы. Маргарет не помнила, когда в последний раз они так веселились, когда дочка не плакала, а муж не ворчал. Наконец кровать хрустнула, и матрас сполз с кровати. Майк подхватил одной рукой дочку, другой — жену, и они ещё некоторое время валялись на полу, пока в дверь не постучали. Даже по стуку Митчелл понял, что пришли совы. Стук был такой, как будто стучали ногой или кулаком, что выражало неуважение к хозяевам. И он был прав — это были полицейские. Маргарет жутко перепугалась и не без помощи своей женской фантазии прокрутила в голове все возможные сценарии с сюжетом не в пользу Митчеллов. Полиция без фанатизма обыскала комнаты, и затем совы ушли, также неуважительно захлопнув за собой дверь. Майк, уперевшись в дверь лбом и закрыв глаза, глубоко вздохнул.
— Надо получше спрятать деньги и всё остальное, — сказал он.
Вечером в телефонном сообщении Герб указал время и место встречи. Митчелл успел посетить автосалон подержанных каров и выбрал самый быстроходный с небольшой вмятиной на задней двери. Майк попал в пробку и, припарковав кар на обочине, со всех ног побежал к месту встречи. Он боялся, что не успеет и Джон уже мёртв. Когда Митчелл прибежал по нужному адресу в какой-то наркопритон, Джон, испуганный и мокрый от пота, уже был привязан к стулу. В его лице с ужасающей отчётливостью отражалась мысль о том, что его привезли сюда не просто запугивать, а пытать. Пока запыхавшийся Митчелл вешал свою куртку на крючок, Герб расстегнул ширинку и достал член. Он уже мочился на Джона, когда Майк развернулся в их сторону. Всё произошло так быстро, что Митчелл даже не успел это прекратить. Как будто Герб намеренно терпел, держа всё в себе ради этого случая. Ниеро был настроен очень серьёзно, и после угроз отрезать Миллеру какую-нибудь часть тела Майк, не сумевший справиться с упрямством друга, разрешил ему выдернуть один ноготь с большого пальца на руке, после чего бедняга обмочился. От скулящего Джона они ничего не добились. Даже когда Ниеро, пока Майк отлучился в туалет, отрезал Миллеру фалангу этого же пальца. Вернувшись, разозлённый Митчелл, применив силу, забрал у друга клещи и выкинул их в окно. Герб слегка пригнулся, чтобы поймать взгляд Миллера, который был устремлён вниз, и принялся развязывать бедолагу. Митчеллу показалось, что Ниеро немного расстроился из-за отсутствия расчленёнки, но Герб аккуратно перемотал окровавленный палец, распылил на него чудо-спрей, и троица пошла в бар, так сказать, залить пивом обиды. После парочки стаканов Герб и Майк вышли на улицу покурить.
— Интересно, что сейчас в них пихают? — спросил Ниеро, держа сигарету большим и указательным пальцами, пряча её в ладони. Затем он посмотрел на быстро тлеющий бычок и изобразил задумчивый вид.
— Ты всё ещё думаешь, что он коп? — спросил Майк.
— Да какой там полицейский? Ты посмотри на него. Там одни нахальные ублюдки. Они эгоисты, самоуверенные гордые сукины дети. А этот… обоссался. Джон даже не стукач. Он бы во всём сознался сегодня, если бы был им, — сказал Герб. Теперь он успокоился и был уверен в том, что Миллер не имеет отношения к полиции.
На удивление Джон выглядел счастливым. Он улыбался и смотрел, как старая стриптизёрша отчаянно крутит перед ним сиськами и жопой. Она тоже улыбалась. Но улыбался только рот, искусственно и фальшиво, а всё остальное таило в себе холод и ненависть к совершенному. Обычно в подобной обстановке, а тем более с Ниеро, он вёл себя скованно, но теперь же, зная, что его коллеги-преступники спокойны, Миллер стал намного увереннее в себе. Герб начал доверять Джону и посвящать его в некоторые тонкости их дел, о которых раньше боялся рассказать. В том числе о продажных полицейских, которые подчищали улики и делали вечной загадкой то, кто же ворует здоровяков, а папка с компроматом на всех членов группировки и их помощников становилась всё толще и толще.
***
Поздно вечером того же дня Джон и Аделин разделывали тело около часа. Это немного быстрее, чем Майкл Митчелл. Миллеру даже не мешал залитый в изрядном количестве алкоголь.
— Мне уже это осточертело, — сказала Аделин, швырнув перчатки в мусорное ведро.
— А мне нравится, всю жизнь бы этим занимался, — спокойно сказал Джон.