— Мы только что обсуждали, какой ненавязчивый тут сервис, — сказала Рейчел и улыбнулась Майклу, а потом грозно сверкнула взглядом, повернувшись к медсестре.
— А теперь наоборот. Чересчур навязчивый, — ответил он, сжимая и разжимая кулаки, будто уже душил беспомощных врачей и медсестру заодно, которая, казалось, вообще не поняла, что речь идёт о ней. Последней каплей была её попытка покормить Маргарет с ложечки. Майкл, борясь с искушением разорвать её прямо на месте, не сдержался и выгнал рыжеволосую из палаты.
Рейчел рассказывала Маргарет какую-то поистине увлекательную историю. Митчелл не слушал их. Он ясно видел картину прощания с женой в крематории. И вдруг эти ужасные мысли прервал смех Маргарет. Такой чистый, без кашля и хрипотцы, как будто она была совершенно здорова. Майкл не мог представить, как будет жить без этого смеха.
— И представляешь, я слышу эту дивную игру на пианино. Он репетировал или что-то типа того. Я подхожу к нему, вижу, как он играет. Подхожу ближе и ближе, осматривая его мужественное лицо в профиль. Такой, знаешь, волевой подбородок, — Рейчел мечтательно посмотрела вверх. — Затем смотрю на его красивые руки, а у него кольцо на безымянном пальце, — возмутилась Рейчел.
— И что было дальше? — с неподдельным интересом спросила Мэгги.
— Ничего. Послала его ко всем чертям и ушла. Бедняга даже не понял, что случилось, — сказала она не своим медленным расплывчатым тоном, как обычно. Сейчас она разговаривала внятно и громко, жестикулируя и щедро используя мимику. Рейчел пыталась насладиться последними днями со своей хоть и недавней, но, безусловно, самой лучшей подругой. Мэгги отвечала взаимностью на проявленную заботу и попытку приободрить. Она смеялась, но грусть быстро сжимала улыбку. Дойдя до определённого момента в своём рассказе, Рейчел остановилась. Майк понял намёк и пошёл в палату к Элис. Дочь выглядела и чувствовала себя получше матери, но меланома разрослась на всю щёку.
Каждый день больные умирали, и в больницу поступали новые. У Маргарет очень сильно болела голова. Она постоянно твердила о том, что в голове у неё странный шум. Приём наркотических средств снижал боль, но летальный исход был неминуем. Ей дали неделю. Несмотря на свою слабость, она упорно сопротивлялась, но в один момент у неё изменился взгляд, став пустым, бездонным. Она смотрела Майку в глаза и как будто не видела его. Митчелл видел, что она уже хочет уйти. Маргарет поставили зонд для отведения желудочного сока, предотвращая рвоту. На пятый день возник паралич конечностей, а затем её добил инсульт, случившийся глубокой ночью. Майк оставался с ней до последней секунды её жизни. У Элис ситуация была получше. У неё был крохотный шанс пойти на поправку. На промессию Маргарет пришли все северяне. Даже Джон с Аделин явились без опоздания. Церемония прощания прошла не совсем хорошо. У Рейчел после вида своей подруги подкосились ноги, и она едва не рухнула посреди зала, но Стивен вовремя её подхватил и усадил на стул. Герб, совершенно не стесняясь, постоянно нюхал свой порошок. После прощания работники ритуальной службы извлекли тело из гроба и погрузили в капсулу. Тело Маргарет расщепилось, и её прах в дальнейшем, как и прах других умерших в Надежде, послужит попыткой озеленения убежища.
***
После работы, вечером Майк отправился домой. Он хотел принять душ, а затем отправиться в больницу к дочери. Холодная вода лилась по его спине, а перед глазами — воспоминания о былой счастливой жизни. В утомлённый мозг лезли бредовые мысли о том, что семья его проклята. Возможно, ему просто не суждено быть счастливым. Он продолжал мёрзнуть, обливаясь холодной водой.
Майк проснулся. В доме никого не было, только кукла бродила по дому, волоча за собой плюшевую игрушку, подаренную Миллерами. Он прилёг всего на секунду и не заметил, как уснул, затем оделся и отправился в больницу к дочери. От врачей нельзя было добиться каких-нибудь разъяснений, но Майк по веским доводам доктора Джиллиана был уверен, что беда пришла именно из-за лирийной косметики дьявольского завода. Митчелла приводили в ярость секреты и недоговорки других врачей. Он кричал и грозился убить их, но потом успокаивался, извинялся и делал вид, что чувствовал вину. На самом деле Майк просто переживал, как бы его грубость не отразилась на отношении персонала к его дочери.