Лишь доктор Джиллиан мог сказать что-то внятное. Он и Майк полностью были уверены в том, что виновата «Красота будущего». Джиллиан говорил, что остальной персонал подкупил завод косметики, и он сам видел, как некий мужчина в чёрном костюме вручал увесистый конверт некоторым докторам, для того чтобы они не упоминали громкое название известной косметической линии. Когда же очередь в получении взятки во имя молчания дошла до Джиллиана, он послал мужчину в чёрном костюме куда подальше. Этот гордый жест стоил ему жизни. Молодой здоровый мужчина, успешный врач, неожиданно, без всяких предпосылок для болезни умер от сердечного приступа у себя дома. Вместе с ним умерла и надежда на спасение Элис.
Судиться с «Красотой будущего» было бессмысленно. Тем более у Майка почти не осталось средств. Члены северной группировки очень здорово помогли. Оставшись почти ни с чем, они дали Митчеллу баснословную сумму денег, которую он решил потратить на сомнительный и якобы последний укол знаменитой новой жизни. Продавец в уединении своего капюшона, оставляющего лицо в тени, сумел впарить им чудодейственное вещество. Действительно ли это был тот самый препарат, Митчелл не мог определить, да и спрашивать у кого-либо другого он не решился. За такую вещь запросто могли убить, но это единственное, что могло спасти дочь, которая медленно с каждым днём угасала. Придя к Элис, он сделал ей укол и снова вспомнил улыбку отца, стоящего за высоким забором. Он подумал, что дарит своей дочери новый мир. Точно также, как и его отец когда-то подарил ему. Но на следующий день опухоль продолжила развиваться. Элис посмотрела на него своими большими небесно-голубыми глазами и спросила:
— Папа, я тоже умру? Как мама?
— Нет, конечно, — сказал Майк, выдавив из себя смех, такой, якобы Элис сказала что-то очень глупое. Крепко обняв дочь, он с трудом сдерживал слёзы. — Мы обязательно тебя вылечим, доченька.
После этих слов, этих пустых обещаний, этого чувства потери самого дорогого, этих мучительных страданий его жены и дочери Майк Митчелл решил, что должен отомстить. Это решение туманило все остальные мысли. Всё чаще и чаще очень ясно, как будто кто-то действительно говорил с ним, он слышал голос. Этот голос подсказал ему, как поступить правильно, и убедил, что у него нет другого выхода.
После множественных бессонных ночей Майку и всем остальным родственникам больных запретили приходить к пациентам, предоставив им полный покой перед смертью. Купленные врачи не должны были допустить распространения болезни и объявили карантин. Впервые за долгое время Майк ночевал дома. Доведя себя до полного изнеможения, он уснул.
***
Джон Миллер с увесистой папкой, в которой были улики на каждого из членов северной группировки и на всех, кто каким-либо образом им помогал, направлялся в здание полиции. Он ждал этого очень долго. Каждый день он воображал себе лицо Герба, когда тот узнает о настоящем Джоне Миллере, и тогда он будет бояться и зауважает его. И признает, что Джон умнее Герба. Когда кар был припаркован, он взглянул на папки и разложил их на панели так, чтобы были видны все имена. Стивен Нолан, Элатива Нолан, Джордж Левит, Эллен Левит, Рейчел Ниеро и тот, кого он ненавидел больше всего на свете, — Герб Ниеро. Не хватало ещё пары имён, но Маргарет Митчелл умерла пару дней назад, а Майка Митчелла Айрис попросила оставить ей для своих опытов. Миллер достал из бардачка полицейский значок, повесил его себе на шею и, смотря на себя в зеркало, покачал им перед носом, дёргая за тонкую цепочку. Но лицо его не выражало сумасшедший восторг, хотя именно так он представлял себе этот момент.
Прошёл час. Миллер продолжал сидеть в припаркованном каре совершенно один, хотя его уже очень ждали. Он представил казнь всех этих людей, и его охватило чувство опустошённости. Джон первый раз в жизни начал сомневаться. А что если он жил всё это время неправильно? Ему нравится находиться среди этих людей. Нравится много зарабатывать. Чёрт возьми, да ему нравится эта работа. Он может положиться на этих людей. Точнее, на своих друзей, которых у него никогда не было и, возможно, больше не будет. Джону пришла мысль сжечь эти папки и сбежать. Он захотел приехать домой с подарком для Аделин, обнять и сказать, что простил её, забрать свои миллионы и сбежать. Аделин, несомненно, согласится сбежать с мужем, но полицейское управление и Айрис сочтут эту идею весьма оскорбительной. У них свои дальнейшие планы, абсолютно не совместимые с этой идеей. Миллер не может схватить жену за руку, взять детей в охапку и скрыться в каком-нибудь уютном укромном месте. В Надежде бежать некуда. Их в любом случае найдут. Вдруг неожиданно в голове у Джона опять прозвучали эти слова Герба: «Шлюшка Аделин». Джон взял документы и вышел из машины.