Через несколько минут начальник полиции, словно любимый родственник после долгой разлуки, крепко обнимал Джона. Он бесконечно благодарил Миллера за его усердную работу, но на самом деле за то, что наконец можно уходить на долгожданную пенсию, оставив после себя настоящего полицейского. Затем начальник бережно взял все шесть папок в руки и вышел из кабинета. Миллер сел в кресло, скрестил пальцы рук на затылке, запрокинул голову и закрыл глаза, прикусив губу. Противное чувство, что он поступает неправильно, не отпускало его и давило с новой неистовой силой. Джона как будто накрыло дорожной плитой. Раньше он как ребёнок радовался обещаниям начальства о такой высокой должности. И, кроме того, он задумывал сдать всю группировку, после того как накопит целое состояние, но теперь это как будто теряло всякий смысл. Не щадя его размышления, дверь резко открылась и стукнулась о стену.
— Я сообщил всем нашим. Четверых уже схватили. Остались, эээ... — начальник начал перекладывать папки одну на другую. — Ниеро! Супруги. Их казнят сразу. Максимум пара часов на оформление — и всё. Допроса не будет. Тут доказательств на всех отбросов в Надежде хватит. Ты молодец, Миллер, — трепетал довольный начальник.
— Вы хотите сказать, что Герба Ниеро ещё не схватили? — сказал обеспокоенный Джон. Он встал с кресла, подошёл к эксклюзивному бару и отворил дверцы нараспашку. Раньше он не мог позволить себе прикоснуться к этому алкоголю, а сейчас начальник сполоснул под струёй воды пару бокалов и поставил перед Миллером.
— Ай. Не переживай ты за Ниеро, — сказал начальник, махнув на Джона рукой, — не переживай, сегодня поймаем его.
— А я почему-то переживаю, — возмутился Джон, осушив бокал и наливая себе второй. — Наверное, потому что он может отомстить, если узнает, что я коп.
— Да как он может узнать? Сраный отброс. Не парься, — успокоил шеф, похлопав Джона по плечу. — Да ладно тебе. Ты всё-таки через столько проверок прошёл, что, скорее всего, выпал из подозрения Герба в первую очередь.
— А что насчёт полицейских стукачей?
— Арестовывают прямо сейчас. Не волнуйся, Джон. Думай лучше о повышении. Привыкай к моему креслу, — проговорил начальник сквозь смех, а затем разразился диким хохотом, от чего Джон вздрогнул. — Он узнает, что ты полицейский, только в том случае, если увидит тебя с болтающимся полицейским значком на твоей шее. Ну, или когда не увидит тебя рядом с собой, прикованного к стулу в Зале Справедливости.
— Хочу побыстрее покончить с этим, — сухо ответил Джон. — Я сам поеду в дом Ниеро, — сказал Миллер и торопливым шагом вышел из кабинета.
***
Герба Ниеро, по счастливой случайности, полиция так и не нашла. Он, возвращаясь из магазина, издалека увидел полицейскую машину возле дома и сразу всё понял. Притаившись за углом, он наблюдал, как выводят из дома рыдающую жену и как Джон Миллер игнорирует крики Рейчел. К своему стыду, он осознал, что чувство страха не позволит ему вмешаться, да и шансы вырвать свою жену из рук полицейских сводятся к нулю. Она кричала изо всех сил, прося, чтобы Джон посмотрел ей в глаза, но Миллер отвернулся и внимательно высматривал по сторонам её мужа. Вдруг он перестал вертеться и уставился в ту сторону, где прятался Герб. Ниеро что есть сил побежал прочь, перепрыгивая ограды между домами бедного квартала. Бросившиеся в погоню полицейские увидели, как его фигура достигла угла и исчезла за поворотом. На бегу обернувшись назад, он убедился, что за ним никто не гонится и, достав из кармана телефон, позвонил своему другу.
— Майк! Это я. Слушай! Джон Миллер — полицейский. Позвони остальным. Он только что арестовал Рейчел, — кричал Герб, и вдруг он, зацепившись штаниной за торчащую проволоку в заборе, упал и выронил свой телефон, разбив его об асфальт. Экран телефона не реагировал на нажатия.
— Несовершенные. Говорит офицер полиции. Повернитесь лицом к проезжающим патрульным карам для опознания, — слышалась бесконечно повторяющаяся речь из полицейского кара со стороны дороги. Эхо этого сурового окрика как гром прокатилось по близлежащим улицам.
Герб, пробежавший ещё какое-то время в противоположную сторону от этого голоса и окончательно выбившись из сил, спустился в открытый подвал, как ему показалось, нежилого дома. Он закрыл дверь на засов и рискнул высунуться, чтобы посмотреть в горизонтальную узкую щель сверху.