Двухкомнатная квартира на тринадцатом этаже новомодного здания с широкими окнами во всю стену, располагалась в уютном жилом комплексе. На въезде охрана, шлагбаум, пропускная карта. На улицах царил покой. После назойливого шума кипучего города эта тишина казалась спасением. Время будто замерло.
Надя лежала на диване. Ей не хотелось вставать. Подумать только, впервые, кажется, за всю жизнь у нее не было цели. Некуда было идти, не к чему стремиться. Да, и сил не было. Задания по работе выполнены. Теперь она не совершит той глупости, что прежде. Никому не доверит драгоценные материалы. Первая неделя ее совершеннолетия научила не доверять людям. Пусть они улыбаются в глаза, надевают маску участия – все ложь. Надя начала прокручивать в голове всех своих знакомых. Каждому она мысленно надевала маску. Вот так он или она ведет себя в этой ситуации. В другой ситуации по-другому. Заготовки припасены на любой случай. Как же все-таки интересно устроен человек. Неужели нельзя сказать, что ты чувствуешь на самом деле?
Прокрастинацию и обдумывание дальнейших действий прервал звонок в дверь. Надя села. У нее даже голова закружилась от резкого движения. Быстро же тело обленилось. Стоило пропустить несколько занятий в балетной студии и мышцы ослабли. Кое-как переставляя слабые ноги, Надя дошла до двери. В глазке никого не было. Странно. Звонок в дверь раздался еще раз.
- Кто там? - спросила Надя.
Раньше наверняка, она бы открыла дверь, не задумываясь. Но опыт сделал ее крайне осторожной и недоверчивой. Вдруг там очередная коробка с червяками – такая странная мысль пришла Наде в голову. Она давненько не вспоминала об этом жутком подарке. Глупо это все, конечно, и зацикливаться не стоит. В жизни есть дела важнее, чем переживать тот ужас снова и снова.
- Я.- послышался жалкий голосок.
Надя открыла дверь. Ей вдруг так захотелось попасть в объятия этого мужчины. Сердце истосковалось по ласке.
- Привет, Надюшь. - Паша сидел прямо на полу, у двери. Его одежда была испачкана, светлые волосы в беспорядке, а голубые глаза блуждали, будто ища уверенности.
- Привет, Паша. - Надя вышла на лестничную площадку, присела на корточки рядом с бедолагой и посмотрела ему в глаза. - Ты пьян?
Паша только покачал головой. Его лицо сморщилось. Превратилось в гримасу маленького ребенка, который вот-вот заплачет. И он заплакал. Надя впервые видела мужские слезы. До этого подобное ей было знакомо только по дешевым фильмам о любви. Но вот он, ее герой-изменник, сидит на полу, а слезы катятся по его бледным щекам.
Она так хотела, чтобы ее утешили. Обняли, защитили от грозного мира, который то и дело норовил обидеть. Но вместо этого Надежда протянула руки к Паше. Он уткнулся в ее плечо и всхлипывал, как капризный малыш, которому не хватало внимания мамы. Потом пришлось о нем позаботиться. Пригласить в квартиру, сварить кофе, чтобы в голове хоть немного прояснилось. Потом уложить спать на диване.
Утром воскресенья они помирились. Паша просил прощения. Он опустился на колени, и смотрел в любимые карие глаза снизу вверх. Говорил о любви. Надя не сомневалась. Она думала, что не сможет простить после того, что узнала и увидела собственными глазами. Но любовь оказалась сильнее. Ей хотелось надеяться, что любовь – это ключ ко всему. Это чувство спасет сердце от ожесточения, что уже стало проедать ее хрупкое сердце. Наде нужна была сила. И он мог дать это ей.
- Обещай мне, что мы всегда будем вместе. - попросила Надя. Они лежали в обнимку на диване.
Как оказалось гораздо приятнее валяться на диване не в одиночку. Чувствовать человеческое тепло рядом жизненно важно. Многие не верят в энергию, эзотерику и прочее. Но все становится чуточку лучше, когда рядом есть кто-то. Кто угодно. Ты чувствуешь, как драматизм и жалость к себе уступают место простому счастью.
- Обещаю. - ответил Паша. Он поцеловал Надю в макушку, задержавшись, чтобы почувствовать запах ее темных волос.
Его руки сжались. Объятия стали крепче. Надя погладила его руки. Такие длинные красивые пальцы, крепкие плечи.
- Знаешь, ведь я тебя люблю. Честно. Но тогда... - Паша замолчал. Он разжал объятия. Немного отстранился. Его голос стал снова неуверенным, каким-то детским. - Тогда мне хотелось быть с девушкой и не чувствовать себя не достойным. С Сашей, понимаешь, все по-другому. Она мне не нравится. Но когда я смотрю на нее, то вижу доступность. Можно целовать ее, заниматься с ней сексом, дурачится, не боясь обидеть. Отпустить себя. Понимаешь?