И снова жестокие руки схватили ее. Она не помнила сколько это длилось. Ее поставили на четвереньки и, раздвинув ноги коленом, изнасиловали снова.
У нее больше не было сил дышать. Не было сил просить о помощи и пощаде.
- Не надо. Не надо. - шептала она.
Она чувствовала соленые пальцы на своем лице. Они проникли в рот. Ее чуть не вырвало. И снова истерзанная девушка оказалась на спине. Третий ублюдок полез к ней. Он вошел в нежное, растревоженное лоно снова и снова. Было мерзко. Надя почувствовала судорогу с воем теле. Она мечтала о смерти в тот момент. Он кончил с ужасной руганью на устах. А потом все померкло.
Надя очнулась. Она лежала голая на полу пустой комнаты. Свет по-прежнему моргал.
- Ты получила то, что заслужила, шлюха. - сказал Паша, когда уходил. Эти слова звучали в голове не прекращаясь.
Все болело. Каждая косточка. Надю вырвало. Она обернулась в одеяло и вышла на трясущихся ногах в коридор.
Никого.
Никого, как назло не было. Некому обратиться за помощью. Неужели клуб вымер? Надя натянула свои вещи. Ее трясло. Ноги не слушались. Хотелось помыться. Смыть с себя всю эту грязь. Но при этом не остаться без одежды. Хотелось закутаться во что-то плотное. Ни сантиметра тела больше не должно быть открыто. Надя нашла в столе Лалы початую бутылку коньяка. Выпила почти всю. Почти до дна. Чрез горлышко. Не помогло. Она все еще слышала громкий смех и ощущала боль внизу живота. У нее забрали все. Все до последнего.
Нетвердой походкой, стараясь ни к чему не прикасаться, Надя пошла на выход.
Охранник, смуглый парень с огромными бицепсами, стоял у выхода. Он окинул избитую девушку мрачным взглядом и даже ничего не спросил. Не помог. Надя очутилась на улице.
Свет фонаря бил в глаза. Улица была пустынна. Перед глазами все плыло. Хотелось кричать. Но Надя сомневалась, что снова сможет заговорить. Хоть с кем-то. Она не понимала, что происходит. Куда идти. Ноги подкашивались, а руки дрожали так, что пришлось их скрестить на груди и плотно прижать. Горло сжимал спазм.
Из-за магазинчика показалась одинокая фигура. Она напоминала тень. Вроде бы высокий человек. У него капюшон на голове, в руках кажется что-то белое. Он шел твердо и уверено. Шел прямо к ней. К покалеченной девушке. А Надя и не поняла, что произошло. Уже потом боль стала тем маяком, что вытащила ее из жуткого состояния шока.
- Ты мерзкая шлюха! - прорычал сквозь зубы Никита.
Надя узнала его лицо. До конца жизни она помнила это лицо, хоть больше и не встречала его никогда.
Парень плеснул ей прямо в лицо какую-то жидкость из белой бутылки. Надя успела отвернуться и прикрыться руками. Даже в состоянии сильнейшего шока тело боролось за свою жизнь и защищалось, как могло. Разум был где-то далеко отсюда, в той страшной комнате, на полу, на коленях, умоляя насильников прекратить мучения.
Никита ушел. Он уходил быстро. Надя не чувствовала ничего в начале. Она отняла руки от лица и посмотрела на них. Они постепенно стали белеть. Жидкость пенилась. А потом началась боль. Постепенна нарастающая. Она стала нестерпимой. И лицо, левая его часть, горела ужасно. Надя закричала. Эхом вопль боли разнесся по всему району. Казалось по всему миру. Она упала прямо на тротуар и кричала, кричала от боли, пытаясь убрать руками, разъедающую кожу жидкость.
А потом наступила темнота. Полнейшая тьма.
Глава 22
Свадьба самой красивой пары города состоялась через неделю после страшного нападения на одну из танцовщиц клуба «Париж».
Эти два диаметрально противоположных и так тесно связанных между собой события оказались на страницах одной газеты. Про Надю написали несколько строк. Не имени, ни подозреваемых. Просто факт того, что неизвестный мужчина плеснул серной кислотой в лицо танцовщицы ночного клуба в ночь с 12 на 13 мая.
21 мая состоялась грандиозное торжество. На первой полосе красивая пара. Улыбающаяся невеста с белокурыми длинными волосами, в платье, украшенном драгоценными камнями, под руку с женихом, волосы которого такие же белые и ровные, как его репутация. О том, что он совершил всего неделю назад кроме Нади и двух его друзей никто не знал.