А в зале, тем временем, стремительно холодало, и к стенам уже больше никто не прислонялся. Было непривычно тихо. Надежда с Аллантом шептались о своем, и не сразу заметили, что их дыхание, смешиваясь, превращалось в пар, уже вполне видимый. Матенс сидел, до предела втянув голову в плечи, пряча ладони согнутых рук где-то под подбородком. От крепкого морозца, заставляющего ёжиться и прятать руки в рукавах формы уже сбежали несколько накастовцев и все три рептилоида. Сзади послышалась возня. Надежда оглянулась. Каш Салт, белесый и трясущийся, неуклюже поднимался на ноги, и взгляд у него был отчаянно-несчастный.
— Ты куда собрался? — спросила Надежда рептилоида, хотя и так все было ясно.
— П-про-сстите, я п-пошел. — Даже голос, и тот уже плохо подчинялся Кашу.
— А ну, стой! Я тебе пойду! — Как можно строже скомандовала девушка и одновременно ткнула локтем в бок съежившемуся Алланту:
— Вставай, раздевайся! Матенс, и ты вставай! Слышишь, тебе говорят, вставай немедленно! Каш, держись, мы сейчас.
И рванула застежку куртки. Аллант сначала не понял, что она имела в виду, приказывая раздеваться, и был шокирован, видя, что девушка торопливо сбрасывает всё, полностью обнажаясь до пояса. И ей никакого дела не было до жадных посторонних глаз. Свитерок она, правда, сразу же забросила на спину, связав рукава узлом на горле, вновь скользнула в рукава куртки, ещё хранящей прежнее тепло, так и оставив полы нараспашку. И только потом рыкнула на парней, очумело глазеющих на неё:
— Что уставились, раздевайтесь, а то Каш замерзнет сейчас, его отогревать нужно. Он же холоднокровный.
Довольно ловко она начала освобождать от одежды Каша, который стоял отрешенно покачиваясь, и уже не сопротивлялся, лишь всё норовил присесть. Надежда не давала ему этого сделать. Из его снятой одежды она соорудила на голове у рептилоида объемный тюрбан, откуда торчал только кончик морды и виднелись глаза на две трети затянутые молочно-голубой пленочкой третьего века. Самое страшное для нехотя раздевающегося Алланта произошло тогда, когда девушка распахнув полы куртки, прижалась к ящеру. Теплая нежная человеческая кожа соприкоснулась с холодной чешуйчатой шкурой.
— Держись за меня, — приказала Надежда Кашу, едва восстановив дыхание, прервавшееся от ледяного контакта — лапы мне под куртку, на спину. Только не царапайся!
Парни, немного отстав, стиснули рептилоида со спины и с боков, образуя тесный круг. Причем Матенс, повинуясь приказу, снял с себя всё, а Аллант, не сумев преодолеть приступа брезгливости, майку оставил, но прижимался к ящеру добросовестно, грея во рту стынущие пальцы то одной, то другой руки. Чуть позднее они придумали более рациональный способ согревания рук, засовывая кисти в рукава друг другу. И долго так стояли, приплясывая от нестерпимого холода и своим теплом отогревая рептилоида, которого Надежда к тому же постоянно тормошила, не давая засыпать, заставляла говорить и говорить, рассказывать всякую чепуху, вплоть до перечисления главных космопортов по секторам и последовательности операций при подготовке корабля к взлету. И умудрялась ещё целоваться с Аллантом через плечо низкорослого Каша.
У любого испытания бывает конец. Закончилось и это. Быстро потеплело, и Каш Салт, которому так и не дали замерзнуть, приобрел здоровый зеленый цвет и способность нормально соображать.
После морозильного периода претендентов в зале значительно поубавилось, а приятное тепло, которому радовались перезябшие упрямцы, начало перерастать в тропическую влажную жару. И пришлось раздеваться снова. Жара донимала сильнее холода, невыносимо хотелось пить, а вода закончилась слишком быстро. Устроители стресс — теста постарались, включив соответствующее звуковое сопровождение: запись весело журчащего ручья.
— Чтоб у них там динамики поотключались!
Напрасно мокрый от пота Матенс тряс пустую бутылочку, надеясь извлечь оттуда хоть несколько капель воды. Наконец Кашу это надоело, и он, передвинувшись вплотную к измученному парню, протянул к его лицу лапу с растопыренными пальцами и коротко приказал:
— Спи!
И Матенс, уронив голову на грудь, забылся в гипнотическом сне. Но, даже спящий, не выпустил бутылочки.
— Везет же человеку! — вздохнул Аллант — спит и ничего не слышит.
— Взял да тоже уснул, — криво усмехнулась Надежда, медленно убирая липнущие ко лбу волосы.
— Уснешь тут! Сколько времени прошло? Сутки? Двое? Больше?
— Не зря они браслеты отобрали. И аптечки тоже. Сейчас бы капсулу стимулятора и полный порядок. А насчет сна… Хочешь, Каша попроси, хочешь — я тебя уложу, если сам сосредоточиться не можешь.