Надежда заговорила первая:
— А… Ш-Шетон? — спросила она невнятно, так что Кларт едва понял её, — Шетон как?
— Он жив. Только он изо всего экипажа. Рептилоиды не восприимчивы к этой болезни. И накастовцы тоже. А все остальные… со всех десяти кораблей. Патрульные больше других общались с больными, ухаживали, пытались лечить, организовывали карантинные мероприятия, ну и…
— Кас Кларт, как Вы думаете, успели на Базе набрать новые экипажи?
— Наверное, ещё нет. — Отозвался он, отметив, что маска скорби на лице девушки впервые сменилась заинтересованностью, глаза ожили.
— Мне срочно нужно на Накасту, — вполне уверенно заявила она. — Я хочу в Патруль Контроля, на «ДэБи-14», — и взмолилась: Кас Кларт, миленький, поговорите с капитаном, пусть он меня отпустит. Мне нужно успеть завербоваться. Меня он и слушать не будет, у меня контракт на пять лет после Джанерской Школы, Вы же сами знаете, я обязана отлетать на этом корыте ещё три года. Я же здесь с тоски умру! Кас Кларт, пожалуйста, Вам он не откажет, тем более, сейчас, после ремонта. Пожалуйста, поговорите с ним! Я больше в жизни Вас ни о чем не попрошу, только уговорите капитана и захватите меня с собой до Накасты. — И замолчала, жалобно глядя ему в глаза.
— Хорошо, — ласково улыбнулся он, — только одно условие…
— Любое, Кас Кларт, — быстро заверила она и выжидающе посмотрела ему в лицо.
— Так вот, — Кларт поднялся, и, наставительно подняв указательный палец, произнес: пока я хожу, независимо от результатов разговора, ты должна умыться и привести себя в порядок, как бы тебе сейчас ни было тяжело. «Хаккад», все-таки, военный крейсер, и мне не хотелось бы, чтобы ты появилась там в таком виде.
Ожидание было бесконечным.
Но, когда Кларт вернулся, Надежда, как ни старалась, ничего не сумела прочесть по его лицу. Попыталась, было, узнать, о чем же он думает, стоя у самых дверей, но наткнулась на прочную блокировку. А Кларт нарочно тянул с ответом, радостно отмечая, что перед ним сейчас, находится вполне живая, полная ожидания и любопытства девушка, а не скорбная безжизненная мумия.
— Кас Кларт, Вы договорились? Нет? — она терялась в догадках, каким-то чудом ещё удерживая себя на диване, но уже готовая в любое мгновение вскочить. Кларт не стал больше испытывать её терпение. Он улыбнулся:
— И где же твоя выдержка? Какое же ты ещё дитё малое! — и успокоил, наконец, — да всё, всё, договорился я. Можешь собирать вещи. Только побыстрее, мои ремонтники уже заканчивают работу.
Надежда вскочила, издав короткий радостный писк, подбежала к своему спасителю, дотянувшись, чмокнула его в щеку и вылетела в коридор, едва не сбив с ног одного из охранников, как на грех, проходящего мимо.
2
Выспаться не удалось. Надежде показалось, что нежный переливчатый сигнал корабельной связи прозвучал сразу же, как только её голова коснулась подушки. Приоткрыв один глаз, девушка посмотрела на браслет. Спала она сорок пять минут. Маловато. Будь она на работе или в Джанерской Школе, давно бы уже стояла одетая, а сейчас, уютно свернувшись в калачик, дремотно слушала вежливый, приторно-мягкий, с отлично отработанной дикцией женский голос.
— Уважаемые пассажиры, наш лайнер выходит на орбиту Тальконы. Просим извинения за прерванный сон, но вам нужно приготовиться к посадке.
Надежда полежала ещё немного, и начала, не торопясь, одеваться, испытывая что-то вроде наслаждения от исполненного желания и вполне уверенно зная, что, все равно, успеет собраться значительно быстрее остальных пассажиров.
Новенькая, ещё не успевшая полностью утратить характерный запах упаковки, форма Патрульного, аккуратно сложенная, ждала у кровати. Девушка потянулась за одеждой и ощутила, как в правой кисти, отголоском острой боли, ожило совсем недавнее напоминание о том, что форма Патрульного на плечах — это не просто элегантность и максимальное удобство, но и постоянная ответственность, даже если находишься в официальном отпуске. Надежда положила руку на колено. Через всю ладонь по крутой дуге расположился четкий ряд ещё заметных алых точек. Точно такая же дуга украшала руку и с тыльной стороны кисти. Девушка растерла кисть, кончиками пальцев левой руки, убирая боль и оставшиеся следы, одновременно вспоминая каким образом, заработала это «украшение».
Пять дней назад, в космопорту Накасты Надежда ждала начала посадки на лайнер. Всё пока шло, как и хотелось. Её не только приняли в Патруль Контроля, но и дали возможность слетать на Талькону, чтобы вернуть перстень, пока осиротевшие корабли не пригнали с Локма на Базу.