Раздался цокот когтей по мрамору, и вскоре Рун ткнулся носом в голову Фиона.
— Белла снаружи. Она говорит, что сначала ты велел ей подняться сюда, а потом запечатал дверь магией.
— Вот дерьмо! — Фион изрек череду гэльских проклятий и снял магическое заклятье с дверей. Затем он повернул голову и посмотрел на волка. — Ты можешь открыть задвижку?
— Конечно, — Рун рысцой вернулся в спальню, и Фион приготовился к шквалу, который вскоре влетел в ванную.
— Ты запер дверь, — взвизгнула Белла.
— Не для того, чтобы не впустить тебя.
— Тогда объяснись.
Фион подавил желание придушить свое связанное животное. Он выпрямился и стряхнул воду с волос, прежде чем встретить язвительный взгляд ворона.
— Я заколдовал дверь, чтобы хотя бы на короткое время отдохнуть от всего мира. Прошу прощения. Мне следовало дождаться твоего прихода, но я понятия не имел, прислушаешься ли ты к словам Гвидиона и придешь ли.
Эйслин встала. Она вышла из ванны и обернула вокруг себя толстое синее полотенце.
— Это одна из проблем, — заявила она Белле, — мы не знаем, что ты делаешь. Времена сейчас опасные, нам нужно, чтобы ты была немного более откровенна в своих планах. Мы не можем принимать решения, которые включают всех нас, если ты скрываешь свои мысли.
Птица склонила голову набок. Когда она ответила, ее обычно резкий тон смягчился:
— Спасибо. Это было хорошее объяснение.
Фион задумался, а не напомнить ли ему, что он говорил об этом… множество раз, но затем он благоразумно решил промолчать. В последний раз окунувшись, чтобы смыть мыло, которое все еще было в его волосах, Фион открыл слив и вылез из ванны, призвав магию, чтобы высушить себя.
Белла вылетела из комнаты, но Фион знал, что найдет ее на своем насесте возле двери, ведущей в его кабинет.
— Мы снова друзья? — крикнул он вслед удаляющейся птице.
— Друзья, — донеслось до него.
Он обнял Эйслин, влажную и благоухающую после ванны.
— Спасибо.
Она кивнула.
— Вот почему у детей двое родителей. Иногда объяснения одного усваиваются лучше, чем объяснения другого, — призывно склонив голову в его сторону, девушка прижалась к Фиону всем телом, обмотанным полотенцем. — Думаешь, у нас еще есть время?
— Мы найдем время, — его голос стал хриплым, когда желание, сильное и требовательное, охватило его тело. Эйслин обняла его, и Фион прижался к ее губам в поцелуе.
Глава 15
Эйслин впилась пальцами в мышцы, пересекающие широкую спину Фиона. Они занимались любовью бесчисленное количество раз, но она так и не потеряла чувства изумления, которое испытала в их первый секс. Тело Эйслин практически всегда было готово для него. Плоть покалывало, от макушки до кончиков пальцев ног. Ее соски затвердели, а лоно было переполнено желанием.
Фион проник языком в ее рот, и Эйслин стала покусывать и посасывать его, наслаждаясь вкусом. Пряный, экзотический и определенно мужской аромат окутал их, вынуждая Эйслин с жадностью вдохнуть. Запах Фиона сам по себе был афродизиаком. Кельт крепче сжал ладонями ее обтянутый полотенцем зад и сильно дернул, из-за чего толстая махровая ткань упала на пол между их ногами.
Не прерывая поцелуя, он подхватил Эйслин на руки и понес в спальню. Она оторвалась от его губ.
— Отпусти.
— Конечно, девушка, я так и планировал, — Фион осторожно положил ее на одеяло на кровати. Несколько долгих мгновений он просто стоял, разглядывая Эйслин. Его член был тверд, гордо поднимаясь из спутанных золотистых кудрей.
Эйслин выгнула спину и подняла руки над головой, чтобы ухватиться за изголовье.
— Нравится то, что видишь?
— Настолько сильно, что я практически загипнотизирован.
Рун встал, пересек комнату и исчез в кабинете.
Приглашающе приподняв бедра, Эйслин пробормотала:
— Сегодня нам все предоставили уединение. Кто знает, как долго это продлится?
Фион рассмеялся, и этот звук согрел ее сердце.
— Деликатна, как кувалда. Вот это моя девушка, — кельт встал на колени между ее ног и наклонился, чтобы уделить внимание ее груди. Когда он начал посасывать сосок, тело Эйслин словно пронзило электрическим разрядом, вынуждая стонать и извиваться от его прикосновений. Затем Фион покрыл поцелуями ее живот. К тому времени, как он припал губами к ее чувствительному клитору, оргазм, который до этого лишь назревал, настиг Эйслин, делая ее слабой, выжатой и жаждущей большего.
Фион лизал и сосал, дразня ее нежный клитор, пока Эйслин не призвала магию, чтобы заглушить свои крики. Наконец, когда пустота внутри нее отчаянно потребовала его член, Эйслин нетерпеливо выскользнула из-под Фиона, перевернулась и, держась за спинку кровати для поддержки, подставила ему свою киску.