На пороге появилась девушка в платье цвета горной лаванды – очень молоденькая, стройная, с копной тщательно уложенных рыжих волос и светло-голубыми глазами.
– Добрый день! – улыбнулась она после короткой паузы. – Вы, должно быть, мисс Шеффилд?
– Да, – односложно ответила Роксана.
– Меня вы, конечно, не помните!
– Нет, не помню. Но могу попытаться угадать!
– Ну, так кто же я? – настойчиво потребовала рыжеволосая фея.
– Видите ли, – мягко улыбнулась Роксана, – при нашей последней встрече вы были еще ребенком. Ну, лет пяти. Может быть, даже и меньше. И все же – здравствуйте, Юнити Стентон! Просто удивительно, что вы меня узнали!
Девушка рассмеялась:
– Мама мне сказала, что вы приехали.
Юнити наконец переступила порог и вошла в гостиную.
– Я выгляжу моложе своих лет, – улыбнулась она. – Вы вряд ли знаете мой теперешний возраст. А ведь мне уже стукнуло четырнадцать! И скоро будет пятнадцать. Мама называет меня неисправимой девчонкой. Я же считаю себя романтиком.
Роксана удивленно выгнула дугой бровь. Прямота девушки ей, несомненно бы, понравилась, если бы не совсем недавние слова капитана Гаррисона, назвавшего романтичной ее, Роксану. Кроме того, она была для Юнити Стентон совершенно чужой, а потому о своих доверительных разговорах с матерью, а тем более разногласиях девушке вряд ли стоило сразу исповедоваться.
Наверное, эти мысли в какой-то степени отразились на лице Роксаны, потому что Юнити внимательно посмотрела на гостью и сказала:
– Совершенно не стоит этому удивляться, мисс Шеффилд. Ведь вы сами в свое время не очень-то следовали светским правилам поведения, как заявляет моя мама.
– Серьезно? – сухо спросила Роксана.
– Совершенно серьезно.
– Что ж, возможно. Но я лично не помню, чтобы была очень уж романтичной в свое время.
– Это, наверное, из-за высокого роста.
– Что?!
– А вы знаете, что большинство женщин в Индии маленького роста? Примерно такого же, как я? И мне это нравится. Потому что их жизнь полна романтики.
Слегка наклонив набок голову, Юнити взяла с кресла подушку в ситцевой наволочке, взбила ее и небрежно бросила назад.
Роксана вновь нахмурилась:
– Это почему же?
– Их охраняют и защищают любящие мужчины. Они носят потрясающей красоты одежды, скрывающие их от всех, кроме мужей. И когда муж умирает, то умирают вместе с ним. – Юнити сдвинула брови и добавила: – Правда, это наименее романтичная часть. Я считаю правильным, что мы положили конец этому обычаю.
– Вы имеете в виду самосожжение? Не вижу абсолютно ничего романтичного в том, что жена приносит себя в жертву на погребальном костре своего мужа. Вы удивляете меня, мисс Юнити Стентон! Слава Богу, что теперь это запрещено!
Роксана почувствовала, как по спине у нее поползли мурашки. Она смотрела на Юнити и никак не могла поверить, что перед ней та самая девочка, которую она когда-то знала, правда, недолго, маленьким ребенком.
В углу зашевелился слуга-индиец, как бы напоминая о своем присутствии. Роксана сразу же понизила голос:
– Кроме того, вы ведь должны понимать, что далеко не все индийские женщины живут в неге и роскоши. Здесь, как и в любой другой стране, многие из них влачат жалкое существование и изнывают под тяжестью непосильного труда. Мне известно, что частенько мужья здесь обращаются с женщинами хуже, чем с собаками.
– Откуда вы это знаете, мисс Шеффилд? – вызывающим тоном спросила Юнити.
– Я много читала, – ответила Роксана. – Потому и знаю.
– Вот оно что! – со смехом воскликнула Юнити. – Неужели вы верите всему, что пишут в книгах, журналах или газетах?
Но Роксана пропустила эту реплику мимо ушей.
– А как же ваши собственные слуги, Юнити? – спросила она. – Ведь среди них тоже есть женщины, не так ли? Вы когда-нибудь интересовались тем, как они живут за стенами этого дома?
Выражение лица рыжеволосой девы сразу изменилось. Было похоже, что вопрос Роксаны застал ее врасплох.
– Вы очень серьезная женщина, мисс Шеффилд! – тихо сказала она.
– Да, – согласилась Роксана, – иногда я бываю очень серьезной. Уж извините! Видимо, этот разговор вас расстроил? Но поверьте, я не хотела его начинать, а тем более – спорить с вами!
Юнити опустила голову и некоторое время смотрела в пол. Потом сказала:
– Не переживайте. Наш разговор показывает, что мы должны стать друзьями.
– Почему вы так думаете?
– Потому что мы не болтали обо всякой ерунде, чтобы только поддерживать беседу, а сразу заговорили об очень важном. Это замечательно! Знаете, во время нашего разговора я все время думала о своем росте. Ведь маленькая женщина всегда вызывает у мужчины желание ее защитить, поскольку кажется беспомощной.
– Разве вы ощущаете себя беспомощной?
– Никогда! Но чувствую, что ко мне именно так относятся. Кстати, я сомневаюсь, чтобы кто-то посчитал беспомощной вас!
– Я на это надеюсь, – уверенно заявила Роксана.
– Правда? – спросила Юнити и, подойдя к Роксане, пробежалась кончиками изящных пальцев по ее обнаженной до локтя руке.
– Правда, – подтвердила та, почувствовав, как Юнити сжимает ее руку, пытаясь куда-то увлечь. – Куда вы меня тянете? Я должна дождаться здесь вашу маму.
– Ко мне, в ванную комнату. Вы должны привести себя в порядок.
Роксана запрокинула голову назад и заразительно рассмеялась:
– А вы, мисс Стентон, очень открыты и искренни. Это мне нравится, хотя кое в чем я и не согласна с вами. Но по поводу того, что сейчас на меня страшно смотреть, спорить не буду. Ибо отлично сама это знаю. Поэтому с того момента, как переступила порог, безуспешно пыталась срочно привести себя в порядок. Надеюсь, что теперь вы мне в этом поможете.
Ванная комната Юнити находилась в глубине дома. Ее единственное окно располагалось под самым потолком и выходило на запад. Здесь было очень прохладно, а потому приятно. У двери Юнити и Роксану дожидалась молодая индианка – нянька юной хозяйки. Юнити отдала ей несколько распоряжений. А когда та с поклоном вышла, взяла Роксану за руку и усадила на стоявшую у двери мягкую кушетку.
– Садитесь, мисс Шеффилд. Пока вы не уедете, эта ванная комната будет нашей общей. Вы не возражаете? Я послала за вашими вещами и приказала принести сюда воду и полотенца. Уверяю, вы скоро станете такой же очаровательной, какой были всегда. Вы думаете я не сумела разглядеть вашу природную красоту под всей этой пылью и грязью? Ха! Да вы же просто очаровательны! То же самое говорит и мама. По ее словам, в раннем детстве вы были довольно пухленькой, а потому все кругом твердили, будто бы красивой и стройной девушкой никогда не станете. Но они, слава Богу, очень даже ошиблись!
С каждым словом Юнити зеленые глаза Роксаны все больше округлялись, а темные брови лезли на лоб от удивления. Она просто не знала, что сказать в ответ на столь неожиданные восторги. Но очень скоро ей стало совершенно ясно, что отвечать вовсе и не обязательно. Тем более что Юнити говорила непрерывно, без пауз и запятых.
– Мама вот-вот придет. Только немного приведет себя в порядок. Когда вы вошли в дом, она вбежала ко мне в комнату чуть ли не с криком: «Юнити! Это ужасно! Представляешь, мисс Шеффилд уже ждет нас в гостиной! Срочно иди и займи чем-нибудь гостью! Хотя ты вряд ли ее узнаешь... Ладно, я сейчас приду!» – И принялась зачем-то подробно описывать вашу внешность. Правда, я действительно с трудом вас узнала. В основном – по глазам. Они запомнились мне еще с нашей первой давнишней встречи. Боже мой, какая красота! Я понимаю капитана Гаррисона! Он не зря то и дело украдкой любовался ими!
Роксана вздрогнула, как будто ее укололи чем-то острым.
– Что?! Капитан Гаррисон?
Юнити посмотрела на Роксану и громко расхохоталась.
– А ведь его собственные глаза тоже необыкновенно красивы! Своим цветом они напоминают край выплывающей из-за горизонта тучи. Порой – строгие... Порой – таинственные. Но чаще всего они искрятся весельем!