Но опыт участия в боевых действиях тем и хорош, что учит не мучить себя ощущением вины, а искать выход из сложного положения.
Я пальцем продвинул карту на мониторе своего планшетника, нашел место, приблизительно определенное в оперативном отделе штаба как пригодное для засады, и решил, что засаду следует сделать чуть-чуть раньше. В заранее определенном месте трудно увидеть, что будет происходить в тылу. Видно, по крайней мере, недалеко. А если не дойти до этого места пару километров, то там сразу после отмеченного на карте старого кладбища есть участок, где чуть выше и засаду устроить не грех, и за спиной останется прямой участок ущелья примерно в пятьсот метров длиной.
Это давало гарантию безопасности от неожиданного появления бандитов за спиной. Все-таки пятисотметровая дистанция дает возможность подготовиться к встрече с противником и хотя бы один автоматический гранатомет перевести в другую сторону.
Один из выделенных на взвод двух автоматических гранатометов Барышева я выдал второму номеру штатного гранатометного расчета рядовому Коле Николкину за его широкие плечи, которые, если Коля боком не повернется, в дверной проем не проходят.
Николкин основную свою работу выполнять не отказался. На одном плече он нес рюкзак с тремя выстрелами для РПГ-7, на другом — автоматический гранатомет Барышева, а в руке держал коробку с патронной лентой.
Этот гранатомет считается универсальным, он может стрелять как со стандартными магазинами, в которых помещается по пять гранат ВОГ-17 калибра тридцать миллиметров, так и с помощью ленты. Старший сержант Игумнов выбрал на складе один гранатомет с лентой, второй с целой металлической коробкой магазинов, чтобы опробовать и тот, и другой способ стрельбы. Ему я и вручил второй гранатомет для пробы.
Я знал, что лента с гранатами удобнее для автоматической стрельбы, когда стрелять приходится по большой площади, перекрывая возможность передвижения, а магазины лучше всего использовать при прицельной стрельбе одиночными выстрелами. А если гранатомет Барышева позволяет стрелять и так и так, почему бы не использовать обе возможности…
Еще перед посадкой в машину я предупредил обоих новоиспеченных гранатометчиков что слышал об этих гранатометах, не стоящих на вооружении в Российской армии, но время от времени попадающих в руки бойцов. Примерно после восьмидесятого подряд выстрела гранатомет имеет свойство делать недосыл гранаты и задержку, вследствие чего случаются осечки. Происходит это из-за чрезмерно тугого механизма экстракции. Но послать в противника восемьдесят гранат — это уже примета продолжительного боя больших подразделений, а отнюдь не взвода. Значит, в наших условиях применять такое оружие выгодно и удобно.
Миновав старое кладбище и повернув вместе с ущельем за крупную скалу, мы, даже чуть раньше, чем я предполагал, добрались до места, которое я выбрал для засады. Видимо, сказалось то, что после задержки в пещере мы увеличили темп, кроме того, шли не боевым, а привычным тренировочным темпом. Такой темп всегда более высокий, чем боевой. Иначе и быть не должно. Только тот, кто не щадит себя на тренировках, может легко преодолевать боевые нагрузки. А в боевой обстановке к физическим нагрузкам добавляются еще и психологические, которые в процессе тренировок отработать бывает невозможно. Конечно, в тренировочном процессе присутствует эмоциональность, иначе называемая спортивной составляющей, которая существенно помогает, но она психологию бойца никак не воспитывает и не дополняет. А психология в боевой обстановке решает многое.
Засаду мы выставили по всем правилам — с двух сторон ущелья располагались завалы крупных камней, за которыми можно было легко спрятаться. Правда, в последнее время все чаще у бандитов стали появляться современные тепловизионные приборы, в основном американского производства. Трудно говорить конкретно, поставляют американцы эти приборы напрямую боевикам ИГИЛ или бандиты захватывают их у противника, которому американская сторона осуществляет официальные поставки. Но факт остается фактом, и все чаще мы встречаемся и с прицелами, имеющими тепловизор, и с тепловизионными биноклями противника. Так, мой тепловизионный бинокль есть не что иное, как трофей, который я захватил у убитого бандитского эмира еще в первой своей командировке на Северный Кавказ. Сейчас, если у банды есть тепловизоры, они, возможно, смогут определить нашу засаду раньше, чем мы сами себя открыто продемонстрируем. Но это была не самая большая беда.
Бойцы взвода носят костюмы оснастки «Ратник», а ткань, из которой эти костюмы сшиты, не пропускает наружу тепло тела. Открытыми остаются только руки, которые можно закрыть перчатками, и лицо, которое при необходимости скрывается маской-подшлемником. Тогда тепловизор определяет лишь небольшие точки — глаза и кожу вокруг глаз, остающиеся открытыми. Кто-то, кто уже встречался с подобным, может определить, что тепло исходит от людей, хотя большинство примет такое «свечение» за стайку мелких птиц или крыс.