Ему самому было плохо от своих мыслей. Он знал, что Арахна не карьеристка и сама, хоть и знает о планах Регара, видит это в отдалённом будущем. Потому что для неё три-четыре года – это вечность. Сколер же чуть старше, разница небольшая, но он уже мыслит чуть иначе и для него этот же срок – мгновение.
–Чего на пути стоишь? – громыхнули Сколеру, вырывая его из невесёлых размышлений. Он вздрогнул и огляделся. Оказалось, что в тяжёлых раздумьях он остановился в самом неудобном месте, и действительно едва не был задет каким-то торговцем с тяжёлым мешком на плече.
–Извините! – торопливо отскочил Сколер в сторону, но торговца уже несло:
–Совсем уже охамели! Встанут и займут полдороги, а ты теперь мучайся как хочешь! О других не думают. Всё о себе любимых. А ты, честный человек…
Торговец осёкся. Он узнал лицо Сколера.
Этот торговец был неплохим человеком, на самом деле. Просто в это утро не один Сколер проснулся с едкой мыслью о том, что всё надоело. Торговец так жил уже не первую неделю. Он был в долгах, торговля не выходила, к тому же его жена слегла с лихорадкой, а сын недавно подрался по пьяному делу в трактирчике и был теперь в Дознании – и это не говоря о том, что запаздывал подвод с товаром, который торговец рассчитывал сбагрить уже хоть за какие-то монеты, и найти этот подвод, получить о нём хоть слух, не было возможности.
Но он узнал Сколера. Узнал знак на его мантии: скрещенные меч и топор, увидел знакомое лицо. Торговец был как-то на одной казни, заглянул на шум толпы и, отличаясь хорошей памятью, запомнил того, кто казнил.
–Извините…– теперь торговец был в ужасе. Гнев его сменился страхом, презрением и отвращением одновременно.
Бесконечно кланяясь, торговец попятился назад, хватая ртом воздух. Смешное зрелище? Нет, жалкое. Сколер привык к подобному, но и это ему надоело.
Впрочем, это же и отрезвило.
«Я идиот! Я здоров. У меня есть руки-ноги и голова цела. У меня есть капиталы, друзья и жалование. Я никому ничего не должен, я знаю, как пройдёт завтрашний день…конечно, хочется счастья, но его на всех не отпущено, наверное. Луал и Девять Рыцарей Его точно знают, кого карать и кого миловать. Надо взять себя в руки и не ныть. Надоело, видите ли! Тьфу, нашёлся повод!» – подумалось Сколеру и он выдохнул. Ему стало легче дышать, и он принял чёткое решение вернуться назад, в Коллегию и жить, пока судьба сама не распорядится им по своему усмотрению. Живут же другие? Чем он лучше? Ничего. ни-че-го!
И он пошёл назад, не зная, что судьба его уже свернула…
***
Тот, кто хочет, тот найдёт. Средства приходят разными путями и разные дороги открываются для всех, но… неизменно лишь условие: чьё-то желание.
Сколер очень пожелал, и пусть его метание было им же до поры отозвано, его успели заметить вполне себе людские силы. Заговорщики. Группа опасных политических деятелей, с которой в очень скором времени предстояло познакомиться Арахне.
Но не потому что Арахна того хотела. Этого хотел один из их представителей.
Но пока она ничего не знала и заговорщиков видела лишь на пытках и во время казни. Живыми и беседующими с собою на равных они ей пока не попадались. А вот Сколеру они попались быстрее.
–Сам подумай, какие у тебя перспективы? – голос искусителя вторил голосу Сколера, загнанному в угол с большим усилием. – Что тебя ждёт? А если сделаешь то, что нужно, заслужишь наше доверие. Заслужишь наше доверие – получишь шанс на светлое будущее.
Сколеру надо было отказаться – он знал это. Это было бы правильно. Этому учил Регар. Он повторял про путь закона, про его тяжесть, про искушение и про необходимость держаться преданности закону.
И Сколер был уверен, что выдержит во имя закона всё. И теперь оказалось – ошибся. Стоило заговорить искусителям про непыльное дело, незаконное, но обеспечивающее Сколеру шанс, как он почувствовал, что сова законов для него остались словами.
Колебания были, но ему дали монет и всё смолкло. Шанс – это редкая птица, так?
–Ты поступил бы как? Лучше что ль? – спрашивал в последовавшей бессоннице Сколер. Взывая к облику Регара.
Регар не слышал этого. А в представлении Сколера он печально лишь улыбался и был разочарован.
Но муки быстро прошли. Сколер выдохнул через три дня от свершённого окончательно и стал как прежде приветлив и весел с друзьями. Он был молод и наивен по сравнению со своими новыми знакомыми, что пропали из его жизни после того, как Сколер доложил о выполнении их поручения. Сколер полагал, что обрёл себе шанс, а для заговорщиков он был лишь разменной монеткой, пешкой, которую они при первом же опасном повороте своей деятельности сами же сдали в Дознание.