- Пещеры - это, конечно здорово, - пробормотал я. - А вот курить у вас есть?
- Сейчас посмотрим, - коренастый присел на корточки рядом с содержимым одного из мешков, вытряхнутым на плащ. - Вот, держи, - он протянул мне короткую сигарету без фильтра. Я вставил ее в пасть, блаженно затянулся...
Некоторое время я стоял с закрытыми глазами, чувствуя приятное головокружение, а открыв их, обнаружил, что оба типа в хаки уставились на меня, открыв рты и забыв про трофеи. Это называется рассеянностью - забыл, что ребята к Чародеям не привыкли, прикурил от пальцев...
Наконец курносый обрел дар речи:
- Так ты что - и есть тот самый колдун?
- Я - Чародей, - сухо поправил я. Вообще-то, кого-либо из Чародеев колдуном обозвать - обычно такие вещи влекут за собой разборки вплоть до дуэли, но ребята явно меня обидеть не желали.
- А ты что - в самом деле все можешь?
- Ты не видел, как он за полторы секунды с пятерыми неандертальцами разобрался, - ухмыльнулся Роджер.- Так что будь поосторожней. Кстати, Мик, рекомендую: этот трепач называется Вилли, а того, с мешками, мы называем Большой Швед.
Мы с Вилли обменялись рукопожатиями, Швед кивнул, вытирая ладони о штаны, потом сообщил:
- Патронов надолго хватит. Тут еще интересные вещи есть.
- Ага... - пробормотал я, растягиваясь на земле. Тут я опасности не чувствую, впервые за последние дни. И напряжение пропадает куда-то. Можно расслабиться, я ведь устал, как сто китайцев...
- А как ты с неандертальцами разделался? - не унимался Вилли.
- Показать?
- Нет, спасибо. Вот как-нибудь специально для этого соберемся...
- Где там ваши раненые? - прервала его Гельда.- Не люблю время терять.
- Сейчас покажу, - откликнулся Швед, выпрямляясь.
- Если вздумаешь ей клинья подбивать - смотри, нам лишние пострадавшие ни к чему, - предупредил им вслед Роджер. А меня уже ничего не интересовало, я растянулся в траве и прикрыл глаза. И мир вокруг растворился.
ГЛАВА 12
- Э, Чародей, вставай, кофе остынет!
- Где?! - я одним прыжком очутился на ногах. Рядом со мной стоял ухмыляющийся Вилли.
- Ого, вот это ты подскочил! Я тебя уже полчаса бужу.
- И как? - поинтересовался я.
- Ты лягался и говорил нехорошие слова. Слушай, я кое- какие обороты не запомнил. Не мог бы повторить?
- В следующий раз держи наготове карандаш. Так где там кофе?
- Пошли.
Мы двинулись к постройкам. Каменные - явно из каких-то руин разобранных сложили, они больше смахивают на сараи. А деревянные домики вполне аккуратные, несколько совсем новых. Через дорогу проковылял пацаненок, лет, наверно, двух, на следующем крыльце молодая женщина кормила грудью ребенка. Все мирно так...
Вилли в ответ на мой взгляд усмехнулся:
- А ты как думал, Чародей? У нас тут все по уму.
- Не знал, что у вас тут женщины есть, да еще с детьми.
- Когда узнаешь, что у нас тут есть...
- А сколько вас вообще здесь?
- Мужиков около сотни, почти все с семьями.
- И все - бронепехота?
- Ну, ты хватил... Нас тут десятка два осталось.
- Ты-то уж точно из бронепехоты.
- А что - заметно?
- Как тебе сказать... Это сразу не проходит. Не каждый же способен полчаса слушать, как его сонный Чародей поливает матом.
- Ты мне все-таки кое-какие слова спиши... Ладно, тебе сюда, - он указал на бревенчатую халупу с низким крылечком.
- А ты что ж?
- Дела, дела... - дальше он разговор продолжать не пожелал и скрылся между домами. Я пожал плечами и открыл без стука низкую дверь.
Обстановка почти спартанская - два топчана, стол, табуреты. Еще что-то вроде сундука, и на нем расположился Роджер:
- Ждешь тебя, ждешь...Наливай себе кофе.
Дважды меня просить не пришлось, я быстро налил из стоящего на столе котелка дымящуюся ароматную жидкость - полную глиняную кружку. Эльф сидел тут же, скукожившись на неудобном табурете, и сосредоточенно потягивал кофе, явно не понимая, как это люди могут пить такую гадость. А отказаться ему, вероятно, гордость не позволяет...
- А Гельда где?
- Ранеными занимается.
- Понял, - я устроился на табурете, привалился к стене и взял кружку.
А ведь кофе я не пил года два, не меньше... Вкус словно в другую реальность переносит, словно я не здесь, а "там", в своем мире, и нет никакого Ордена на свете, никакого Института, снова мне двадцать, снова я считаю себя непризнанным гением живописи, и тут же вспоминаются кухни - Бург, Питер, Камчатка, Н-ск, сигареты и кофе, треп до оудрения и рассвета, наполеоновские планы... Блин, как же давно все это было!