- Я же предупреждала, что может получиться. Я уж догадалась, что ты какие-то вещи сам от себя скрываешь. И все-таки, хочешь-не хочешь, это твое прошлое, а не чье-нибудь.
- Да, то я-то ничего такого не помню!
- Раз видел, значит, помнишь.
- Откуда ж все это взялось?
Она пожала плечами, откровенно наслаждаясь моим замешательством:
- Тебе лучше знать. Зеркало четких ответов не дает. Ты сам хотел в него заглянуть, а если понять не можешь - твое дело.
- Значит, обо мне ты через него узнала - что я Пришлый и так далее?
- Догадлив, - чуть насмешливо одобрила она. - Видела кое-что, остальное сама додумала.
Я тяжело поднялся:
- Ладно, мне тут тоже кое-что додумать надо, так что сегодня у нас с тобой занятий не будет, - и пошел из хижины.
- Заодно и довспомни, - посоветовала мне в спину Амрата.
Я плелся, не разбирая дороги, через все стойбище, пока не оказался на своей любимой скале над гаванью. Краем глаза я видел, что моя прислужница-надзирательница топает следом, но это как раз меня меньше всего волновало. Добравшись, я уселся на камень подальше от края - не могу долго на море смотреть, сразу что-то вроде морской болезни начинается... Ветер с севера стал порывистым и холодным, брызги долетали даже на такую высоту. Плевать, зато никакая зараза не помешает спокойненько подумать, а подумать мне ой-ой как есть о чем.
Прежде всего надо бы разобраться, правда или не правда то, что я видел в этом проклятущем зеркале. Теоретически это все вполне может оказаться ловушкой, но какой? С другой стороны, откуда Амрате знать об автоматах и железнодорожных насыпях? А я, насколько выяснилось, помню, как заряженный автомат по весу от разряженного отличается. Далее, слишком все это напоминает кинохронику, и монтаж очень четкий, словно то, что у меня в памяти хранится, спроецировано на экран. Одни воспоминания бесспорно мои, а другие... Другие точно такие же четкие. Так получается, это действительно было, и я с автоматом в лапах прорывался куда-то по лесам в компании Дэна? И сидел там, в аудитории? Бред какой-то. И вообще, раз я не помню, значит ничего не было.
В этом, конечно, я себя могу сколько угодно убеждать, но тогда вопрос - откуда у меня подобные воспоминания? Может, мне их внушили? Интересно, кто? Не Амрата, это уж точно, а больше я никого не чувствовал. Сила, с которой я контачил, ни к чему человеческому вообще отношения не имеет, а спарринги, автоматы и прочая фигня - это все вполне человеческое. Даже слишком, я бы сказал. Тогда, рассуждая логически, все это было на самом деле, и я обучался смотреть и анализировать, а так же драться и стрелять? Но почему тогда я об этом настолько прочно забыл? На вопросе вопрос...
А вообще, если сопоставить некоторые факты и фактики, связанные со мной, получаются весьма забавные вещи. Например, то, как быстро я научился владеть Силой - меня это еще тогда насторожило. И мечом я, помнится, очень быстро владеть навострился. А с другой стороны, всякие нюансы, связанные с обучением Чародеев, в частности, с той пакостью, которой меня Учитель пичкал, лежат за гранью моего разумения, а что до меча - уроки сценбоя могли свою роль сыграть. Амнезия? Что-то непохоже... Значит, ничего этого не было? А воспоминания откуда? Порочный круг.
Так, по-моему, я просто не с того конца подхожу. Чтобы избежать блужданий по кругу и строительства стройных гипотез, надо просто вспомнить все, что было со мной в жизни, причем по порядку, и убедиться, что беготне по лесам там нет места.
Итак, детство. Ничего особенного, да я, честно говоря, и помню-то о нем мало что. Отметим: было.
Далее, само собой, следует отрочество. Школьные годы чудесные, двойки, казарменный дух родной школы. Драки до первой крови, происходившие на заброшенном корте за школой, сортир, исписанный всем, чем только можно - от немудрящего словечка из трех букв до витиеватых стишков. Кассетные магнитофоны с солдатским ремнем вместо ручки - чтобы на шее носить. Анекдоты о бровастом вожде мирового пролетариата, рассказанные тайком. Занятия в подпольной секции каратэ. Вкус первой сигареты, запретный алкоголь, первая женщина... Звали ее, помнится, Аней, была она лет этак на пять меня постарше, и особой разборчивостью в связях не отличалась. Бог ты мой, какая трагедия была, когда я об этом узнал! Мы с Вовчиком из параллельного тогда упились, как солдаты, и весь вечер поносили слабый пол... Но я-то собрался не умиляться, а вспоминать.