— Ну. К нашей группе он не относится.
— А где вы базируетесь? В каком из миров?
Пилот передернул плечами:
— Где-то в Зоне. Точно не знаю.
— И обычные боевые операции?..
— Уничтожение групп из Приграничья.
Мы с Роджером переглянулись, потом он задал новый вопрос:
— Вы относитесь к Институту?
— Официально подчиняемся, но в его структуру не входим.
— Забавно… — протянул я. — А на сей раз что вам задали? Конкретно?
— Высадить десант и прикрывать действия Ордена.
— А как вам сказали, — снова вступил Роджер, — кто здесь, в Гнезде, находится? Кого вы должны уничтожать?
— Небольшой контингент противника. А самый опасный — он, — Аллен кивком указал на меня. Я усмехнулся с грустным удовлетворением:
— Высоко котируюсь…. Значит, я агент из Приграничья?
— Так нам сообщили, — дипломатично ответил пилот. — Но мы не знали, что тут такая оборона.
Роджер многозначительно на меня посмотрел, снова обернулся к пилоту:
— Значит, основная цель — Меченосец?
— Верно.
— Кстати, — небрежно осведомился я, — а кто из этих шишек так лихо меня вычисляет? Магистр?
— Не только он. Ему помогал один тип, прилетел вместе с Инспектором. Из Института, кажется.
— Интересное кино… Ладно, Роджер, у тебя еще вопросы к парню есть?
— Да нет, вроде.
Когда пилота увели, я с шумом вздохнул и облокотился на стенку. Роджер с сочувствием посмотрел на меня:
— Что, устал?
— А ты как думал? Такие штучки здорово выматывают.
Роджер снова налил, поставил рядом со мной стакан, я с сомнением на него посмотрел:
— Не хотелось бы напиваться. Мне перед полетом еще парочка аттракционов предстоит.
— Например?
— Например, беседа с пленным Чародеем. Его так легко не раскрутишь, а я уже как мокрая тряпка.
— Но сработал ты здорово, я тебе мысленно аплодировал.
— Спасибо.
— А пилота ты что — все время под гипнозом держать будешь?
— Да нет, я его застращал хорошо, должно удержать от всяких геройских глупостей.
— Кстати, а где ты так рисовать навострился? В Ордене?
— Еще чего! Я же «там» был профессиональным художником.
— Странно, — он все еще изучающе смотрел на меня. — Обычно сюда других профессионалов забрасывают. Тех, кто убивать умеет.
— Ну, опыт — дело наживное… — я криво усмехнулся. — А пока давай-ка я с Чародеем побеседую.
— А это не опасно?
— Может быть. Только я ведь теперь тоже опасен.
Ожидая Дикса, я успел выкурить сигарету. Ох и будет же мне сейчас похохотать! Одно дело — трясти парнишку, который о чародействе и прочих подобных штучках впервые в жизни услышал, а совсем другое — матерого Чародея-бойца. Ладно, в плане Силы я тоже не из слабаков. Разберусь.
Как раз в этот момент Швед ввел в хижину Дикса со связанными руками — не лишняя предосторожность — уж я-то знаю, что способен наворотить Чародей, когда считает, что его приперли к стенке. Дикс смотрел на меня исподлобья, на Роджера вообще только мельком глянул. Понимает, что основной поединок между нами…
— Ну что ж, здравствуй, Дикс.
— Я не желаю тебе здравствовать, Меченосец, — хмуро ответил он. Ишь ты, сердитый какой!
— А ты присядь, разговор у нас долгий будет.
— А кто сказал, что я с тобой разговаривать собираюсь?
— Ну, во-первых, ты со мной уже разговариваешь, верно? А потом, тебе разве не интересно со мной побеседовать?
— Ты предатель, Меченосец, и ты это знаешь.
— Так… И кого ж я, по-твоему, предал?
— Орден.
Так, мы еще и принципиальны… Ладно, не буду горячиться.
— А вот тут разберемся. Не я его предал, а он меня.
Дикс только презрительно усмехнулся. Ладно, я тебе устрою вечер парадоксов…
— Да, да. Я всего лишь отказался работать на корону, — главное — не спешить начинать обработку Силой. Могу его спугнуть. Сейчас главное — вывести его из равновесия, заставить нервничать, а там можно будет и по мозгам проехаться, заставить проболтаться. Странно, а с чего это я так в себе уверен? Раньше ведь никогда такими вещами не занимался…
— Но ты считаешь, что работая на Императора, работаешь и на Орден. Ладно, это твои проблемы. Только учти, ты мне кой-чем обязан.
— Чем это?
А вот теперь потихоньку, исподволь, можно начинать и Силой действовать. Только надо так, чтоб это от моих обычных эманаций не слишком отличалось.
— Например, я пару раз оставил тебя в живых, хотя у меня все основания были тебя кокнуть.