— Вы что-то скрываете. Кто вы на самом деле? — твердо сказал пациент, отчего у Джоанны на секунду заледенели глаза, и она расплылась в предвкушающей улыбке, встав и запирая за собой дверь.
[1] — Инфузионная терапия (от лат. infusio — вливание, впрыскивание; и др.-греч. θεραπεία — лечение) — метод лечения, основанный на введении в кровоток различных растворов определённого объёма и концентрации, с целью коррекции патологических потерь организма или их предотвращения.
Инфузионная терапия восстанавливает объём и состав внеклеточной и внутриклеточной жидкостей с помощью парентерального введения лекарственных растворов.
Глава 4
В абсолютной тишине палаты шаги доктора раздавались слишком громко. Четкий перестук каблуков ее туфель отдавался каждым отдельным звуком, будто обрубая любую связь друг с другом. Прикрыв глаза, Карлтон наблюдал за ней. Доктор сцепила руки в замок за спиной и медленно обходила койку по кругу, не отводя взгляд от Бредмора.
Она был одета с иголочки. Такие люди обычно работали, зная толк в своей работе, полностью отдавая себя ей и получая за это бешеные деньги. Белоснежная рубашка в идеальном состоянии, брюки со стрелками и матовые мягкие туфли на небольшом каблуке. И распахнутый белоснежный халат с бейджем на груди: «Глава отделения хирургии и интенсивной терапии, доктор Джоанна Х. Уоллиш». Какое совпадение. Ничего необычного. Банальное и распространенное в Великобритании имя.
Одевается не просто дорого. Стильно. Переводя взгляд к лицу, Карлтон понял, что эта девушка как раз из тех, кого запоминают именно так, как они себя преподносят. Девушкой она была ладной, но отнюдь не запоминающейся — абсолютно обычное лицо и совершенно неприметные черты вкупе с низким ростом. Исключением была прическа — нечасто встретишь выбритые виски и короткую стрижку у женщины тридцати лет. А в остальном почти точная копия соседки Карлтона. Но!
То, как она себя преподнесла…
Светлые волосы были выбриты на висках, а остальные сильно зачесаны назад и надежно закреплены гелем, на кончике носа висели капли-очки в черной оправе. Прямая осанка говорила о спортивном или военном прошлом и четких принципах человека стоять на своем. С такой не договоришься о выписке пораньше.
И глаза. В полумраке комнаты Карлтон не мог разглядеть их цвет, но они ловили каждое движение рыжего мужчины, каждое моргание и будто замечали каждую мысль Бредмора. Даже его собственная сестра, пугающая его в детстве, не смотрела настолько глубоко. И это заставило Карлтона затаить дыхание.
Этот девушка, несомненно, умна и необычна. Карлтон не знал, насколько, но поставил себе задачу постараться узнать это как можно быстрее. На ней он видел маску, с которой она демонстрирует себя не такой, какая она есть. Но, что удивительно, Бредмор не видел, кто за этой маской. Мотивы и желания этого человека для него словно… под паролем. И ему нужно его подобрать.
То, что его разоблачили в притворстве спящим, это… удивительно. Многочисленные наблюдения за спящими людьми дали Бредмору возможность научиться идеально подражать спящему организму и то, как она быстро разгадала его маневр, действительно впечатляло.
— Почему же вы пришли к такому выводу? — хирург остановилась в ногах Карлтона ровно напротив него, склонив голову набок и наблюдая за его лицом.
Бредмор облизал губы, отчего глаза Джоанны невольно дернулись вниз, следя за движением. Превосходная реакция на малейшее движение. Точно военная. Причем, участвующая не в тылу, а на передовой. Задаваться вопросом, что в армии делала девушка, Карлтон не стал.
Подумав о том, говорить ей или нет, рыжеволосый закрыл глаза, вздохнул и постарался максимально похоже описать свои ощущения:
— Ваши эмоции… Вы их просто… Удаляете.
О, она заинтересовалась. Подалась чуть вперед, прищурила глаза и спросил:
— Какое интересное наблюдение, мистер Бредмор…
Что. Это. Было? Это не ее голос! Он был абсолютно другим секунды назад!
Вкрадчивость, текучесть и хрипловатость этого голоса подействовали на Карлтона невероятным образом. Распахнув глаза, тот ощутил очень странное, почти незаметное изменение в своем теле, которое не смог опознать сразу. Легкое вздрагивание. Сбившееся на секунду с ритма сердце. Чуть потеплевшие щеки. Слишком общие симптомы. Но…
Что за черт?
Джоанна выпрямилась и невинно улыбнулась.
Что за?..
В горле пересохло. Карлтону пришлось сглотнуть и промочить горло, чтобы снова продолжить.
— Ваш взгляд в операционной. У вас на операционном столе очнулся пациент после бешеной дозы наркоза, а вы… — легкий вздох. — Либо это индифферентность[1], либо к вам под скальпель слишком часто попадают наркоманы. Вы ведь это поняли?
Хирург не выдержала и тихо рассмеялась. Карлтон невольно втянул носом воздух, чуть раскрывая ноздри, словно пытался почувствовать запах этого смеха. К сожалению, его не было. А смех был удивительно искренний. И только сейчас Бредмор осознал, что для девушки у той был слишком низкий голос. Стоп. И как давно Карлтон называет Джоанну про себя по имени? Даже со своей соседкой он редко себе это позволял.
Успокоившись, блондинка убрала от рта ладонь, которой прикрылась, пока смеялась. Но Бредмор заметил, что в ее глазах все еще мерцали лукавые искорки недавнего смеха. Она села на койку около его коленей, левой рукой опираясь о матрац по другую сторону от Карлтона. Такая близость других людей всегда нервировала рыжеволосого. Он не любил, когда к нему приближались так близко.
— Да, любой врач поймет ваше хобби, увидев вашу реакцию на наркоз. Кста-а-ати… — хирург переместила руки по обе стороны от плеч Бредмора и наклонилась к нему настолько низко, что их носы почти соприкасались.
Близко. Слишком близко.
Сверкнув глазами, Джоанна прошептала на грани слышимости:
— Как вы умудрились в Лондоне напороться на банду Жукунова[2], м-м-м?..
«Она опасней Маргарет».
Эта мысль так внезапно и ярко всплыла в мозге Карлтона, что тот невольно раскрыл глаза шире, позволяя увидеть собеседнице резко затопившие радужку зрачки. Бредмор наконец-то смог рассмотреть глаза Джоанны. В мозгу мгновенно отпечатался этот насыщенно синий цвет радужки глаз, неотрывно следивших за его реакцией.
— Откуда ты?..
Джоанна улыбнулась и, чуть наклонившись, прошептала в самое его ухо, задевая губами ушную раковину. Нелюбовь к нарушению личных границ по отношению к противоположному полу перевоплощалась в дикую неуверенность и крайнюю нервозность. Личной жизни у Бредмора не было. Никакой и ни разу. Он просто не знал, как на это реагировать и зажмурился, но быстро понял, что сделал только хуже. Все его чувства сосредоточились на осязании, обонянии и слухе. Легкий аромат пачули, горячий поток воздуха из шепчущего рта и легкие прикосновения губ:
— Остатки пороха вокруг вашей раны, мистер Бредмор… Это старый рецепт украинского самодельного пороха «Крук», — отстранившись, доктор с улыбкой продолжила: — И мне нравится, что вы перешли на «ты». Мне стоит ответить той же любезностью, не думаете?
Карлтон мысленно застонал. Мысли разбегались, не давая ему даже возможности взять их под контроль. Обычно такое состояние разума у него только в моменты, близкие к передозировке, и…
Глаза машинально стрельнули влево на дозатор морфия у кушетки. Доктор на это усмехнулась и отстранилась.
— Предполагаете, что я увеличила дозу или что-то вам вколола? Зачем мне это делать?
Действительно. Зачем ей это? Зачем она вообще здесь?
Глаза пробежались по собеседнице, но Карлтон увидел только явно надетую не больше получаса назад выстиранную, без единой складочки одежду и чистую сменную обувь, которые не могли ничего рассказать о жизни этой дамы за пределами больницы. Да где же его хваленый разум?! Почему он лишился возможности рационально мыслить?! Но именно сейчас Карлтону очень, очень сильно мешает считывать ее данные его собственное тело. Непонятные и необычные для его нынешнего состояние симптомы. Но в размышления ворвался тот же вкрадчивый голос.