Шарить по карманам не стали — бесполезно.
Поход в школу сорвался. Пришлось возвращаться домой, стирать и зашивать порванную одежду. Закончив с неотложными делами, Паша переместился в свою мастерскую. Только тут, полностью отдавшись работе, он мог отрешиться от действительности. Хорошо, что в сарайчике был подвал, в котором они с прошлой осени хранили овощи и консервы. Под вечер, из мешка, наполненного усатой страшными белыми побегами прошлогодней картошкой, удалось выискать почти три десятка относительно нормальных клубней и обеспечить себя пропитанием на несколько дней. Надеяться на тетку не приходилось.
На следующее утро его, почти у самых ворот их дворика, нагнал сосед, — веселый здоровяк Серега Потешкин.
— Привет, чего не зашел? — спросил он протягивая руку. Родители такой праздник устроили. — от недостатка хвалебных слов, Серега закатил глаза. — Даже Младшой до конца досидел. — Младший брат, надежда всей семьи Потешкиных был самым оберегаемым ее достоянием.
— Так мне ж нельзя. Кстати я тебе подарок приготовил.
— Какую-нибудь модельку из журнала склеил? — скептически поджал губы Потешкин. — Не забыл, что соседу шестнадцать стукнуло? Мне серьезные подарки нужны. Например, бутылка хорошей водки. В крайнем случае устроят и деньги. Даже не думай откупиться мелочевкой. Заклюю. — В манере общения, Серега пытался подражать своему старшему братцу, по правде говоря напыщенному как павлин бездельнику и начинающему алкоголику говорившему, вроде героев дешевых боевиков.
— Подарок нормальный. Будешь доволен. — Остановившись, Павел достал из рюкзака крохотную поясную сумку. — Смотри. Натуральная кожа. Вчера весь вечер у себя в сарайчике шил. Повесишь на ремень и не будут карманы джинсов топорщиться, а то видно в каком месте у тебя сигареты, а где зажигалка.
— Нечего, так. По крайней мере получше парусника, который ты в прошлом году подарил. — С трудом скрывая удовольствие, Серега пристраивал давно вышедшую из моды сумочку на ремень.
— Кстати, откуда деньги на такой праздник? Твой батя, что, клад выкопал? — Не выспавшийся Шатов пытался подпустить в вопрос сарказм, но собеседник был просто не в состоянии его заметить.
— Точно, как ты догадался? Огромный клад. Сам выкопался. Отцов брат заявился в гости. На своей машине приехал. Бмв. Целых три ящика водки в багажнике привез. Два мешка закуски. Вторые сутки полдома в отрубе лежит. — Каждое слово в коротких рубленых фразах было пропитано восхищением богатым гостем. — Подстраиваясь под неторопливый шаг соседа, Серега всю дорогу до поворота рассказывал о планах по переселению в столицу под крыло родного дядьки, который круто поднялся на торговле металлоломом. Останавливать его словесный понос не было никакой возможности и всю оставшуюся дорогу Паша только поддакивал и восхищенно цокал.
— Привет, мелкота? — Словно из ниоткуда вынырнул очень неприятный тип. Его старый мотоцикл с изображенным на нем крокодилом совершенно неожиданно взревел, заставив собеседников вздрогнуть. Этот парень, в отличие от собеседников, был замкнутым и мрачным. Что-то мерзкое, расчетливое и холодное таилось в его пока скрытых шлемом глазах.
— Тебе тоже здравствуй. — ответил Шатов исподлобья уставившись на подъехавшего. — Разговаривать ему совершенно не хотелось, но при общении с отморозками нельзя давать лишнего повода к агрессии. Жизнь в неблагополучном районе его многому научила.
— И пока, — Серега не проявил интереса к общению с вновь прибывшим.
— Инвалид, деньги нужны? — Денди, сняв шлем, попытался весело подмигнуть. Вышло надо сказать страшно. В глазах наркоторговца горело безумие, громадная, сосредоточенная злоба. — Может передумаешь и в школе товар предложишь. Там детишки богатенькие, так ты их кайфом и обеспечишь. К тому-же к убогому и претензий меньше будет, если что.
— Пойду. — Не отвечая на предложение и не вступая в переговоры, Павка уже уходил. Для себя он давно все уже решил. Деньги конечно нужны, но этот бизнес вызывал омерзение.
Здание школы с жилыми многоэтажками, которые строились приблизительно в одно и то же с ней время, находилось в прослойке между бедными кварталами и относительно благополучным центром. Еще чуть дальше начиналась барачная нищета, за счет которой в будущем город планировал расширять свои границы и в благоустройство деньги благоразумно не вкладывал. Сюда его после переезда отправила тетка.
Устроиться в гимназию стоило определенных усилий, хотя жителей близлежащих домов брали полегче, впрочем, Павел даже к таким не относился. Заведение считалось самым лучшим в округе, но сей факт опекунше был неизвестен. Просто она отнесла документы в первую попавшуюся школу у работы. Полистав справки, для приезжего отличника место неожиданно нашли, правда директриса умудрилась устроить экзамены по немецкому и английскому языкам. Тетка так и не понявшая, что ее так внезапно свалившегося на голову племянника пытаются красиво вытурить, легко согласилась тогда на вступительные испытания.
С неброским рюкзаком за спиной, Шатов шел по растрескавшимся тротуарам рабочего пригорода. Денек выдался погожий и настраивал на оптимистический лад. Осень отступила на время, предоставив лету шанс порулить еще немного.
Линейка, посвященная Дню знаний, благополучно прошла. Ходить учиться первую неделю не было никакого смысла. Жизнерадостные детишки трепались только о каникулах, а учителя даже не пытались загрузить в их пустые головы крохи знаний. Впустую болтаться между кабинетами совершенно бессмысленно. Павлик, прикрывавшийся справкой о состоянии здоровья частенько пропускал уроки, а в такие дни, когда жизнерадостность так и перла из каждой щели ему было особенно трудно находится среди всеобщего счастья.
Поднявшись на третий этаж он подошел к классному кабинету и устроился на своем обычном месте — на первой парте у самого окна. До начала урока оставалось еще достаточно времени, и он изредка бросал взгляд в сторону двери посматривая на вошедших. Никто на него внимания не обращал, по крайней мере радостных возгласов по поводу его появления не было. Он как был, так и остался пустым местом. Мальчишки к нему не приставали, подозревая в дружбе с подростковыми бандами окраин. Девчонки же считали слишком маленьким и недостойным их царственного внимания. Даже то, что Павлик лучший, а фактически недосягаемый отличник, давно перестало быть предметом обсуждения. Если вначале все считали его тупым зубрилкой, то постепенно убеждаясь, что его знания давно вышли за пределы школьного курса, просто записали для себя в уникумы, тем более, что по общему мнению Инвалид и должен учиться лучше всех, ведь делать ему больше нечего. Считалось, что только на уроках английского его могла заткнуть за пояс Женька Егорова, ежегодно выезжавшая на все лето в Англию к постоянно живущим там родственникам.
День не принес ничего хорошего. Началась школьная тягомотина. Какая тоскливая скука понимать, что дальше будет только хуже. Вечером он опять засыпал со слезами.
Устроившись за столом и медленно пережевывая завтрак, он поглядывал в окно. Впервые за последние несколько дней, ел дома. Обещанная уже давно картошка, сварилась только к этому утру, правда превратившись в макароны и большей своей частью расположившись внутри тетки.
— Похоже будет бабье лето, — ни к селу, ни к городу подумал Павлик. На губы непроизвольно наползла неожиданная улыбка, растянувшая непривычные к этому мышцы лица. Давившая весь последний год тоска на мгновенье отступила.
Накинув старую курточку, со сломанной молнией, и из которой он вырос еще в прошлом году, Паша вновь двинулся по кружному маршруту в школу.
Из-за угла вынырнул небольшой симпатичный песик. Его озабоченная морда и побитый вид вызывали печальную улыбку. Коротенький хвостик настороженно подрагивал. Собака явно была на промысле. Наиболее тучные пастбища возле мусорных баков давно отвоеваны сбившимися в стаи особями, а молодого пса похоже только недавно вышвырнули на улицу наигравшиеся со щенком хозяева. Тут он заметил подростка. Они с любопытством разглядывали друг друга. Потом песик, почуяв видимо родственную душу, подошел к Паше и остановился в нескольких шагах.
— Что, брат, выгнали? — произнес Шатов сочувственно, ощущая тоску крохотного живого существа.