— Дура, идиотка, размазня, — ругала я себя, воровато двигаясь по небольшому коридору, прикрывая рукой яркий свет светильника.
Из под двери Шая пробивался свет, сигнализируя о том, что мужчина не спит. Стало неловко и стыдно: он был уверен, что я приду. Неужели я такая бесхребетная, что в моем ответе наг не сомневался?
Накатила обида и я собиралась развернуться и уйти, но дверь распахнулась, и Шай ловко подхватил на руки тихонько пискнувшую меня.
— Ты пришла, — радостно выдохнул мне в губы мужчина, утверждая, а не спрашивая. И что на это ответить? Вот же дура любопытная!
— Не бойся. Я же обещал, что мы попробуем только то, что будет интересно тебе, — хрипло шептал наг легонько целуя кончики моих пальцев.
Ни за что бы не подумала, что они у меня настолько чувствительные.
Если бы Шаянес потащил меня в кровать, то я бы, скорее всего, спасовала, убегая к себе, но хитрый наг постелил теплые одеяла на полу у небольшого очага. Даже закуски с вином принес.
Он ловко опустился на импровизированное ложе, протягивая мне бокал с алкоголем.
— Ну, чего ты испугалась? Если не хочешь, то давай просто посидим, поговорим. Я скучаю по тебе, — тихо сказал Шай, снова припадая своими возмутительно приятными поцелуями к нежной коже на моей шее, обвивая при этом мои ноги гладким хвостом.
— Мы ведь и не расставались, — тихо возразила я, но даже мне самой собственный голос показался жалким и неуверенным.
— Правда? Ты меня избегала, жестокая, — укоризненно прошептал хитрый змей, сверкая лукавыми золотыми глазами.
— Я не… мне просто…, - мямлила я, злясь на свою вдруг возникшую робость.
"Он со мной играет?!" — внезапно разозлилась я на подлого нага, но развить свое возмущение не успела, ведь Шаянес перехватил мою руку с бокалом и впился в губы сладким поцелуем.
В этот раз его губы были жесткими, требовательными, а юркий язык не подчинялся, а навязывал мне свою игру, от которой я невольно задохнулась, сбившись с дыхания.
Я сама не заметила, как оказалась сидящей на гладком хвосте, обнимая его голыми ногами в том месте, где у людей бедра, ведь сорочка задралась непозволительно высоко. Бокал исчез, а мои пальцы зарылись в густые мягкие пряди мужчины.
— Такая страстная, сладкая малышшшка, — хрипло простонал мне в губы Шай. — Что ты хотела бы сегодня узнать? — спрашивал наг, а мои мысли превратились в кисель, заставляя меня непонимающе моргать на вопрос мужчины.
— Позволь мне показать, как ты прекрасна. Не бойся, я буду лишь целовать тебя, моя девочка. Ты веришь мне? — тихо шептал Шай, осыпая мое лицо короткими, невесомыми поцелуями, от которых кружилась голова.
Моих сил хватило только на то чтобы кивнуть, и мир перевернулся, а перед глазами было лишь напряженное мужское лицо с золотистыми змеиными глазами.
Я, как зачарованная наблюдала, как Шаянес опускается с поцелуями ниже. Сначала шея, потом ключицы, юркий язык пробежал по распахнутому вороту ночной рубашки. Я напряглась, боясь, что наг попытается снять мою призрачную защиту, но он этого не сделал, а накрыл ставший болезненно острым, сосок через тонкую ткань рубашки своими губами.
Я непроизвольно вскрикнула, закрывая рот ладошкой. Горячее влажное касание к запретной плоти было ярким, сладостным не похожим ни на что и, в то же время, какое-то знакомое.
— Не сдерживайся моя малышка, пой для меня. Я поставил полог тишины. Ингерд не услышит наших стонов, — хрипло сказал Шай, доставая нежное полушарие из распахнутого ворота.
Прикосновение его порочного рта к открытой груди заставило зажмуриться и поджать пальчики на ногах от удовольствия.
— Ну же…, не жадничай, — томно сказал искуситель, подло прикусив затвердевшую горошину, рассылая по телу острый заряд удовольствия.
— Ах! — не удержалась от крика я, а Шай заурчал, как довольный кот, продолжая «мучить» нежные полушария.
Потерявшись в новых сладкий ощущениях, я не сразу заметила, что наг спустился с поцелуями непозволительно низко. Очнулась от невыносимо яркого удовольствия, чувствуя влажный юркий язык ТАМ.
— Нет! Что ты делаешь? — простонала я, вяло отбиваясь от запретной, невозможной ласки.
— Так нельзя, — почти проскулила я, умирая от наслаждения, когда к языку добавился настойчивый палец, ласкавший какую-то точку, от прикосновения к которой, мое тело звенело от невыносимого удовольствия, вздрагивая и дергаясь навстречу ласке.
— Сссладкая, — простонал Шай, надавливая гладкой влажностью языка на сверхчувствительный бугорок, отчего мой мир разлетелся на осколки горячей неги. Она родилась где-то в кончиках поджатых пальцев ног, которыми я сучила по гладкому гибкому хвосту, и пробежала по телу волной дрожи, плавя мои чувства.
— Шай! — вскрикнула я, притягивая голову мужчину туда, откуда недавно отталкивала.
— Да, моя сладкая, кричи, — самодовольно облизываясь, сказал мужчина, наблюдая за моим конвульсиями, золотыми глазами, сияющими какой-то незнакомой жаждой. Вслед за удовольствием пришла сытая легкость и бодрость, бросая любопытную меня в новые пучины запретных удовольствий.
— Шай, а ты…, я так не смогу…, - смущенно пролепетала я.
Мужчина рассмеялся хриплым низким голосом, заставляя меня вздрогнуть от новой волны возбуждения.
— Так, и не нужно. Ты еще слишком невинна для подобных игр, но ведь ты хотела увидеть, как я получу удовольствие?
Шаянес неш Оштон.
«Помогите мне, милосердные небеса!» — мысленно молился я, призывая всю свою выдержку и терпение. Еще никогда сдержанность не давалась мне так тяжело. Тихие стоны Лидии, ее трогательно вздрагивающие ресницы, спрятавшие от меня серые глаза — все в ней сводило с ума.
Резкий выдох и протяжный стон дрожащей в моих руках девочки и я едва не забыл об обещании, но нет. Я не могу так поступить. Она не готова.
Малышка мне еще не верит, а значит и не любит, но то, как чутко она откликается на ласки, дает надежду, что все еще можно изменить в мою пользу.
Девочка смущенно озвучивает, что не готова меня ласкать ртом. Да я, только представив эту картину, едва не кончил, но естественно никто и не ждал, что Лидия пойдет на столь откровенные ласки.
— Если не хочешь, то давай на этом и закончим, — предложил я, несмотря на ощутимую боль от сильнейшего возбуждения.
— Нет, я хочу, — тихо сказала Ди, прикусывая от волнения губу. — Только я не знаю…, не умею…
— Что же ты со мной делаешь? — простонал я, упираясь лбом в ее лоб.
Мне было уже не до прелюдий, но объяснить этого Лидии я не мог, поэтому просто положил ее ладошку себе на грудь, лаская себя ее руками.
К счастью, малышка быстро перехватила инициативу, и немного неумело, но воодушевленно, принялась изучать мое тело.
Дрожащие пальчики медленно, пуговицу за пуговицей, расстегивали рубашку, заставляя меня ерзать от нетерпения. Хотелось самому дернуть за полы жалкой тряпки, но я боялся испугать Ди. Теплые ладони оглаживали мое тело, рассылая горячие мурашки удовольствия, но, наконец, дойдя до пояса, она замерла в нерешительности.