— Да? А мне кажется, что он не против пошалить, судя по тому, каким ты изобразила этого хвостатика, — задумчиво сказала сестра, буквально поедая глазами мужчину на портрете.
— Сколько раз я просила не называть нагов хвостатиками? — строго спросила я.
— Ты еще напомни, что эльфов нельзя называть ушастиками, — хмыкнула Элис, заставляя меня улыбнуться.
— Кто это нас называет ушастиками? — задорно спросил вернувшийся Натан, сгребая пищащую сестру в объятия, чтобы закружить ее, как всегда делал, пока она была малышкой.
Поставив Элис, Натаниэль долго рассматривал полотно, но не выказывал ни признаков раздражения, ни ревности.
— Это удивительно талантливо, Ди. Он очень похож, — похвалил меня лиер, но утащил из будуара, чтобы я не разглядывала Шая. — Вот завтра ему и подаришь, — распорядился мой тиран, желая поскорее избавиться от портрета соперника.
Вечером за Элис приехали родители. В отличие от меня они серьезно изменились за эти годы, но по-прежнему самозабвенно любят друг друга и нас. Ужин прошел в теплой семейной обстановке, под восторженное щебетание сестры о том, что она влюбилась в нага.
От этой новости папа поперхнулся бурбоном и шумно сопел, пытаясь сдержать гнев, но мама его успокоила.
Когда родные уехали, мы снова оказались в спальне.
— Ты вспоминала его? — спокойно спросил Натан.
— Да, — честно ответила я. — Моя злость на него многого меня лишила. Сейчас мне стыдно за то, что я ему тогда наговорила. Он, конечно, не святой, но и не тот, каким я его обзывала. Я скучала по Ссариму и Ингерду, леди Виоле и Лишане, и, наверное, в какой-то степени и по нему.
— Понимаю, — тихо сказал муж, притягивая меня в объятия. — Поговори с ним завтра.
В ответ я только кивнула, не желая произносить слов. Близость моего лиера всегда лишала меня желания грустить. В его объятиях мне вновь и вновь хотелось чувствовать себя любимой.
День перед торжеством, как обычно, вышел суетным и скоротечным.
К вечеру мы, нарядные и встревоженные, прибыли во дворец и замерли в ожидании делегации нагов.
Первым заполз неизвестный мне наг с медным окрасом хвоста и длинными рыжими волосами, потом еще несколько незнакомцев, а затем я увидела Ссара. Я едва не подпрыгивала на месте от желания подскочить к другу и сжать его в объятиях. Он тоже нашел меня глазами, даря мне одну из самых своих обворожительных улыбок. Как ни странно, Элис не польстилась на яркую красоту Ссарима, продолжая высматривать Шаянеса.
Я тоже искала его глазами, но наги пребывали, а его не было видно. Мы с сестрой заметно волновались, но он был последним.
Шаянес кинул на меня мимолетный взгляд и потупился, опустив голову. За эти годы его темные волосы отросли до талии и были перехвачены кожаным ремешком в низкий хвост. В строгом наряде он был красив и мне пришлось шикнуть на Элис, чтобы приглушить ее восторженное пищание.
Сначала с речью о сотрудничестве и непростительных ошибках прошлого выступил Даниэль, а потом гости разбрелись в поисках знакомств.
Ссарим спешил ко мне, но по дороге сшиб симпатичную голубоглазую блондиночку из избранных и, на мою удачу, задержался с ней.
Шаянес был хмур и спешил скрыться на балконе, поэтому мне пришлось практически бежать к нему, пока Натан был занят с послами и Даниэлем.
— Шаянес! Шай! — позвала я его, заставляя нага вздрогнуть от моего голоса.
— Лира Эльвади, — чинно поклонился наг, избегая смотреть мне в глаза. — Не хотел тревожить вас своим присутствием, но князь настоял на моем участии в делегации.
— Шай, я хотела просить твоего прощения. Я понимаю, что после того, что наговорила тебе, не имею права обращаться к тебе, как другу, но я очень этого хочу. Прости меня за все, — тихо сказала я, делая еще один шаг, вторгаясь в личное пространство мужчины.
Неловко дернувшись, Шаянес несмело протянул руку, а, когда я подалась навстречу, то притянул меня в объятия, крепко сжимая сильными руками.
— Это ты прости меня, Ди. Ты столько для меня сделала, рискнула всем, а я едва не убил тебя в слепом желании обладать тобой, — как-то надломленно сказал Шай, дрожа от нервов.
Некоторое время мы стояли молча, не в силах разорвать эти объятия, но нас наглым образом прервали.
— Ди, прекрати обнимать моего красавчика! Ты обещала меня с ним познакомить. И вообще, у тебя есть твой ушастик, — как бы шутя сказала Элис, нагло улыбаясь опешившему Шаянесу.
Шай буквально одеревенел в моих объятиях. Он, кажется, и дышать перестал, изумленно рассматривая сестренку.
— Шай, отпусти, — прошипела я, когда в своем невменяемом состоянии наг почти задушил меня.
— Прости, — смущенно сказал Шай, разжимая руки.
— Шай, познакомься, эта невоспитанная неугомонная девица моя сестра Элис. Эль, позволь тебе представить моего друга Шаянеса неш Оштон. Он прекрасный, умный и добрый наг, поэтому не обижай его, — пошутила я, с удовольствием наблюдая, как смущаются оба.
Элис не долго робела, и снова нагло заявила, вгоняя Шая в очередной ступор:
— Он такой же красивый, как на картине, только той лукавой улыбки не хватает, — притворно вздохнула егоза. — А жаль, так хотелось пошалить.
Эмоции калейдоскопом менялись на лице нага: восторг, неверие, неуверенность и, наконец, фирменная самодовольная улыбка Шаянеса.
— Поверь, я знаю много шалостей, мышка Элис, — томно сказал наг, медленно облизнув губы. — Покажешь мне портрет?
— Он у Ди, — выдохнула Эль, завороженно наблюдая за Шаем.
Не знаю, сколько бы мы развлекались, но к нам подлетел восторженный Ссар, кружа меня в своих объятиях.
Дальше опять началась суета: мы с Ссаримом наперебой рассказывали друг другу новости. Шина родила Ингу прелестную нагиню, так что мечты о собственных избранных забыты, а Лишар все так же работает у Шая и очень беспокоится обо мне. Шаянес открыто флиртовал с моей сестрой, а мой любимый муж прервал эти увлекательные занятия, переместив нас в гостиную нашего поместья, где уже накрыли столы.
— Ди, покажи портрет, пожалуйста, — попросил Шаянес, откинув маску столичного денди.
Дворецкий вынес полотно вместе с этюдником прямо к нам, и на некоторое время все разговоры стихли.
Ссарим и Шай молча улыбались, глядя на изображение Шаянеса.
— Спасибо, — хрипло сказал наг, подозрительно блестя глазами.
— Вот как ты это делаешь? Он же лучше живого! — пошутил Ссар, чтобы разрядить обстановку.
И снова начался веселый гомон голосов моей большой семьи.
Вечер прошел на удивление весело и беззаботно. Когда гостей разместили в покоях, а неугомонную сестрицу выпроводили домой, я снова оказалась в объятиях лиера.
— Спасибо, — выдохнула я.
— За что? — удивился муж.
— За то, что ты есть. Я люблю тебя, Натан, — сказала я, заглядывая в самые красивые зеленые глаза.
Как я могла их сравнить со льдом? Это мой личный рай.
Конец