-Вика… Вика! – кричу ей вслед, но она не оборачивается.
Опускаю глаза вниз, на пострадавшего незнакомца. Пытаюсь найти в карманах телефон.
-Боже… Только не умирайте… Пожалуйста… - шепчу мужчине.
Наконец, выудив смартфон, набираю непослушными пальцами номер скорой помощи. В динамике раздаются долгие гудки.
Сердце кольнуло от страха, что кто-то ждет этого человека дома. А из-за меня он может никогда туда не вернется. Слезы потекли по щекам. На кой черт я согласилась на это дурацкое гадание?
Наконец, мне ответили на звонок. Не дав ничего сказать, я кричу в трубку:
-Алло! Приезжайте скорее, Каменноостровский проспект, 24!
Я что-то пытаюсь объяснить, ответить на вопросы, но у меня плохо получается. Когда на том конце провода сказали, что скорая выехала, я лишь пропищала в ответ:
-Спасибо, жду.
Сбрасываю вызов, запихиваю телефон в карман. Склоняюсь над мужчиной, провожу пальцами по его холодной щеке.
-Сейчас приедет скорая. Слышите? Пожалуйста, держитесь…
Я шепчу без остановки какие-то глупости, плачу и прошу его жить. В этот момент, где-то раздается бой курантов.
"Новый год, который точно никогда не забудется," - думаю с горечью, перед глазами все расплывается от слез. Положив голову мужчины себе на колени, я глажу его по волосам.
"Идиотка, мало того, что ввязалась в это сомнительное занятие, гадание, так еще и человека пришибла."
Наконец, сирена скорой помощи разрезает давящую, мрачную тишину, останавливается рядом. Двое медиков подбегают к нам, проверяют состояние пострадавшего, быстро кладут его на носилки. Я сжимаю треклятый сапог холодными пальцами, спешу за ними, сажусь в машину.
Всю дорогу до больницы смотрю в его лицо, вглядывалась в черты. И корю себя за глупость, едва не стоившую человеку жизни.
К тому моменту, когда мы приезжаем в больницу, я уже максимально накрутила себя. Мужчину сразу увозят куда-то. А мне дают какие-то таблетки заверив, что это успокоительное и я должна выпить их. Что я и делаю.
Коридор больницы пуст, вдоль стены расположен ряд сидений. Я не могу сидеть на месте, нервно меряю шагами длинный коридор, гулко отдающимися во всех его концах. Доктор не выходит из реанимации. Мне страшно от мыслей, что он вот-вот покажется и, изображая печаль на лице, сообщит о смерти пациента.
В очередной раз, я прохожу длинный коридор из одного конца в другой, возвращаюсь обратно, нервно заламываю руки.
Наконец, показывается доктор. Я ждала его и боялась одновременно. Он устало улыбается, произносит:
-Мужчина пришел в себя.
-Он… - голос подводит меня, дрогнув и сорвавшись. - Он будет жить?
-Конечно, - доктор хмыкнул. - Пусть отдыхает, навестите его завтра.
Я киваю, опустилась в кресло. Нет, я никуда не поеду, мне необходимо поговорить с ним. А раз меня не пускают сейчас, я подожду.
Немного успокоившись, что мужчина жив, я прикрываю глаза, проваливаюсь в тревожный сон.
Меня выдергивает из него то, что кто-то трясет мое плечо. Резко открываю глаза, встречаюсь взглядом с доктором. За окном уже светло.
-Пойдемте, навестите пациента, - тихо произносит человек в белом халате, я сразу спешу за ним.
Он открывает передо мной дверь и удаляется. Я, на дрожащих ногах, с бешено бьющимся сердцем в груди, шагаю внутрь.
На кровати лежит мужчина, он бледен. Под глазами пролегли круги, делая его внешность еще более болезненной. Я тихонько двигаюсь в его сторону, боясь издать хоть малейший звук.
Когда я приближаюсь к кровати, его ресницы дрогнули. На меня внимательно смотрят серые глаза.
-Кто вы? - тихий шепот донесся до моего слуха.
-Я Аня… - запинаюсь, совершенно не представляя, что говорить. - Аня Иванова.
Это все, что я могу выдавить из себя. Я не знаю, что еще добавить и можно ли сейчас рассказать о том, что случилось?
"А вдруг ему станет плохо? Наверное, волноваться нельзя," - вереницу моих тревожных мыслей прерывает его голос.
-Расскажите мне все, Аня, - тихо, но твердо говорит незнакомец.
Тяжело сглотнув, я опускаюсь в кресло рядом с ним и смотрю в пол, но чувствую на себе изучающий взгляд.
Мужчина молчит, выжидает когда я заговорю. Судорожный вдох, словно не хватает воздуха, слеза скатывается по щеке. Я начинаю сбивчиво говорить, выходит какой-то хриплый шепот:
-Это я виновата в том, что с вами случилось.
Черт, как мне сейчас хочется провалиться сквозь землю, в самый долбанный тартар. Он молчит, слушает и не сводит с меня своих пронзительных, внимательных глаз.