Когда двойные двери закрылись, Иикрит навис над Серым Лордом.
– Вы что, выжили из ума?! – закричал он. – После всего, что мы сделали здесь, вы просто сдадитесь?
Вставая на ноги, Велски бросил трость на пол пьедестала. Несмотря на свои увечья, он сжал лапой рукоять меча.
– Следи за языком, молокосос! – огрызнулся он. – Я не дал им ничего, кроме того, что им уже принадлежит. Для нас это победа, а не поражение.
– Но крикар-ган блефует! – возразил Иикрит. – Разве вы не видите? Или вы думаете, что он отправил этого гниющего посланца на разговор с нами, потому что вдруг устал сражаться? Если бы он мог изгнать нас так легко, как заявляет об этом, то мы бы бились за свои жизни прямо сейчас. Он ведет переговоры лишь потому, что ослаб.
– Тогда скажи мне вот что: ты сможешь победить горящего человека с воинами, которыми располагаешь сейчас?
– Я… не уверен, – ответил Иикрит после короткой паузы.
– Тогда не важно, насколько он слаб, – сказал Велски. – Потому что от Большого Города помощи ты больше не получишь. Я это гарантирую.
Некоторое время оба лорда смотрели друг на друга. Наконец Иикрит уступил и тяжело сел на свой трон.
– Мне нужно выпить, – сказал он.
– Это первая разумная вещь, что ты сказал за последние десять минут, – отозвался Серый Лорд. Он, кряхтя, поднял свою трость, а потом со вздохом вернулся на свое сиденье. – Думай, крысеныш. Пока не объявился этот мертвый человек, мы и так собирались покинуть гору. А таким образом мы все равно получим камень бога, и никто из Совета не будет оспаривать это соглашение. И поскольку подкреплений уже не будет, кто получит весь камень, который нам отдадут?
Иикрит посмотрел на Серого Лорда:
– Вы и я.
Велски улыбнулся:
– Вот именно. И мы оба станем неприлично богаты.
Военачальник обдумывал его слова, пока раб наливал ему вино.
– Это все, конечно, прекрасно, – наконец сказал он, – но остается одна проблема.
– Какая?
– Горящий человек собирается сокрушить весь наш мир.
– Да, если верить словам Квиквола.
– А на вашей памяти он когда-нибудь ошибался в таких вещах?
– Честно? Нет.
– И что же вы предлагаете?
– Сейчас мы мало что можем поделать, – ответил Велски. – Но мы попробуем обратить ситуацию в свою пользу. Кто-то останется здесь, в нижней крепости, чтобы следить за обменом между нами и крикар-ганом.
– Вы имеете в виду меня, – сказал Иикрит.
– Можно и так сказать, – ответил Велски. – Ты не настолько богат, чтобы купить себе милость Совета. А тем временем ты со своими друзьями в черных балахонах сможешь побольше узнать о крикар-гане и его планах. Изучи его слабости, а потом, когда придет время…
– Мы всадим клинок между его ребер, – сказал Иикрит.
Велски безрадостно улыбнулся:
– Именно так, крысеныш, именно так…
Глава четырнадцатая
Кровь и песок
Ламийские укрепления вдоль восточной границы Золотой долины мало изменились с того момента, как их построили сто лет назад, оставаясь столь же крепкими и падежными. Первые два воздвигли прямо на торговом пути, который вился по Золотой долине и далее по поросшим деревьями холмам до самого города. За короткое время построили еще четыре, два к северу и два к югу, образовав дугу, – с ее помощью ламийские конные патрули могли контролировать обе стороны дороги и задерживать разбойничьи шайки, нападавшие на караваны, двигающиеся на запад.
Каждую крепость построили по одним и тем же чертежам: высокая внешняя стена из камня, достаточно широкая, чтобы по ней могли пройти четверо воинов, а вход защищали ворота, сколоченные из кедровых бревен и укрепленные железными скобами. Внутри располагались конюшни, бараки для солдат, кузница и амбары с запасами, которых хватило бы, чтобы прокормить тысячу человек по крайней мере месяц. В центре крепости находилась низкая толстостенная цитадель, где хранились оружие, продовольствие, лекарства и небольшая цистерна для воды. Здесь же размещались казармы для офицеров и малое святилище храма Крови. В случае осады целый гарнизон мог спрятаться в цитадели и при необходимости удерживать позиции в течение нескольких недель; за это время могло прийти подкрепление из соседних гарнизонов.
Это были надежные крепости, но многое зависело от дисциплины и решимости людей, защищавших их.