Когда наполнилась первая форма, Нагаш перешел к следующей. Один за другим они заполнили все блоки, и трое северян каждый раз терпели боль от безжалостного жара и необузданной магии. У них отслаивалась кожа и разъедались кости, но некромант не отступался. Он велел им вернуть котел к огню, а затем приказал начать пятое заклинание.
Дьярид и Тестус, невзирая на боль, захромали к первой форме, пока Брагадх, как щенок со сломанными ногами, ковылял к столу справа от Нагаша. Обугленными руками он схватил древко каменного молота, а затем с трудом вернулся к своим сородичам.
Начиналась самая трудная часть. Все еще концентрируясь на обряде и держа бессмертных на местах, Нагаш обратился к своему раздробленному телу. Через мгновение его фаланги задергались, а затем с глухим скрипящим звуком задрожали его локти и колени. Некромант медленно встал на ноги, и многолетняя пыль посыпалась из его суставов.
Выверяя каждый шаг, Нагаш осторожно спустился с трона. Необузданная магия обвивала его костяной остов, создавая вокруг него мертвенно-бледное сияние. Когда он приблизился к первой форме, Брагадх взял молот в свои разломанные руки и изо всех сил ударил по первому каменному блоку. Сдерживаемая энергия вырвалась из камня, оставляя светящиеся шрамы на предплечьях Брагадха, но северянин снова поднял молот.
После третьего удара форма раскололась. Две каменных половины с грохотом упали на пол; в одной покоилась раскаленная докрасна грудная пластина из черного металла. Нагаш взглянул на Дьярида, и северянин взялся за броню голыми дрожащими руками. Когда он крепко схватился за нее, мертвая плоть зашипела. Затем Дьярид развернулся и возложил пластину на грудь Нагаша. Вскоре раскололась вторая форма, и Тестус высвободил задний щиток. Когда две пластины слились в единую броню, их скрепила молния зеленого света. Никогда в свою бытность смертным Нагаш не чувствовал такую боль, как от этого жара, но все равно продолжал командовать бессмертными.
Работа длилась много часов. На скелет Нагаша накладывали один кусок металла за другим, сплавляя их вместе, чтобы смастерить прочную броню, подобную которой не создавала человеческая рука. Когда металл охладился, поверхность стала грубой и черной как ночь. И, несмотря на искусную и мудреную работу, сама броня выглядела уродливо. Как и все остальное в Нагашиззаре, это творение изготовлялось не для ублажения глаза, а для совсем другой цели.
Когда фрагменты брони сомкнулись вокруг него, Нагаш сразу же почувствовал изменение. Постоянная утечка силы из его костей замедлилась… а потом совсем прекратилась. Необузданная энергия, содержавшаяся в символах, которые испещряли зал, направилась к нему, погружаясь в броню и оставаясь там навсегда. Его силы увеличивались с каждой секундой.
Наконец последние фрагменты брони оказались на ногах Нагаша. Тяжелый каменный молот упал на пол зала с гулким стуком. Ослабленное тело Брагадха качалось на костлявых ногах. Напряжение от великого обряда почти уничтожило бессмертного и его сородичей, от чего они превратились в жалкие беспомощные существа. Их лица – или то, что от них осталось, – выражали неописуемые страдания. Повинуясь воле Нагаша, они собрались перед ним.
Некромант поднял свои закрытые броней руки, чтобы изучить их, смакуя силу, которая пульсировала под темным металлом подобно живой крови. Открытым остался только череп Нагаша; казалось, он парит над его плечами, весь в языках холодного магического пламени.
– Вы славно поработали, – сказал Нагаш измученным бессмертным. – Лучше, чем я ожидал. Но теперь от вас мне нет никакой пользы.
Некромант вытянул руки и одной мыслью лишил бессмертных их силы. Через мгновение оставшаяся на них плоть высохла, кости разрушились, а души отправились в обитель мертвых. Они покинули мир смертных с ужасными душераздирающими воплями, которые вызвали у Нагаша лишь жестокий смех.
– Идите и скажите Неферем, что ей не дождаться мести, – сказал он истерзанным призракам. – Я Нагаш, Вечный Царь! Смерть не властна надо мной!
Когда они исчезли, некромант обернул свой взгляд ко двери в зал. Надоедливых духов он не заметил. Нагаш поклялся, что однажды заставит их страдать. Однажды, когда ему будет принадлежать весь мир, он призовет их из Мертвых земель и сделает своими вечными рабами.