– Если того требует их вера, то мы ничего не сможем поделать, – сказала Халида. – Но они вполне способны нас удивить. Еще осталось время, пока Нагаш не пересек Золотую долину.
Алкадиззар кивнул, но его лицо выражало сомнение.
– Будем надеяться на это, – сказал он. – Ничего другого мы не можем сделать.
Проплыв по темным водам узких проливов и по Горькому морю с помощью весел из костей, флот нежити за две недели достиг разрушенной пристани Ламии. Они прибыли глубокой ночью, скрываясь в парящем вокруг них облаке пепла, которое поглощало лунный свет. За те годы, что миновали с падения города, он стал пристанищем бродяг и разбойничьих банд со всей восточной Неехары, отчаявшихся мужчин и женщин, которые не верили в легенды Проклятого Города. В’соран стоял на палубе транспортного корабля и вслушивался в крики людей, пока нежить бесшумно пробиралась по узким улочкам Ламии.
Час за часом тяжело нагруженные корабли причаливали к большим каменным пирсам, изливая непрерывный поток призрачных солдат. После рассвета В’соран съехал на берег в костяном паланкине, который, подобно науку, передвигался на восьми сложенных из множества частей ногах, и через противоестественный мрак поднялся по холму к руинам царского дворца. Там он провел следующие несколько дней, пока армия медленно собиралась на равнине к югу от города.
Некромант развлекался тем, что обыскивал пепел, оставшийся от старого храма, – не только из любопытства, но и потому, что Архан ни за что не приблизится к своей бывшей тюрьме даже на милю. То, что ему был доверен общий контроль над армией – а следовательно, и триумф победы, – уязвляло В’сорана. В течение многих лет он придумывал способ одолеть Архана – и был уверен, что лич занимается тем же самым. В Нагашиззаре, под неусыпным надзором Нагаша, В’соран не знал, как убить Архана без риска для самого себя, поэтому он ждал нужного момента – например, когда начнется вторжение в земли живых. И хотя некромантические способности Архана значительно превосходили навыки В’сорана, теперь у последнего было преимущество в числе. Семь его подручных контролировали почти половину армии. Ему оставалось лишь наблюдать и ждать подходящего момента, чтобы как-нибудь половчее расправиться с проклятым личем.
Как и ожидал В’соран, Архан проводил время в другой части города, пока армия не подготовилась к маршу. Один за другим его бессмертные приспешники прибывали во дворец, пока их отряды выгружались на пристани. Старый царский трон исчез – скорее всего, сгорел при том давнем пожаре; копия, созданная Нефератой, тоже пропала, поэтому В’соран приказал своим воинам найти во дворце подходящее кресло и поставить его на царском пьедестале и, сидя на нем, ждал Архана, чтобы обсудить с ним дальнейшие действия.
Прошли день и ночь. Потом еще. Раздражение В’сорана росло. Наконец на третий день он поручил одному из своих бессмертных отыскать Архана – и тогда выяснилось, что лич со своей частью войска отправился на Запад еще два дня назад.
В ярости В’соран вместе с оставшимися воинами ринулся в погоню, намереваясь помешать Архану дойти до Кхемри первым и лишить некроманта чести самому схватить Алкадиззара. Огромная армия вышла в Золотую долину, изливаясь на опустошенные ноля подобно грязевому потоку. Некромант безжалостно гнал свои отряды вперед, и они шли днем и ночью. Магическим заклинанием В’соран поднял пыль и пепел из-под марширующих ног высоко над головами живых мертвецов, чтобы скрыть их от яркого солнца защитным облаком.
Ему потребовалось больше трех недель, чтобы нагнать Архана, который уже оказался на другой стороне равнины. Разведчики В’сорана заметили войска лича, выстроившиеся в боевые ряды в десяти лигах на запад по торговому пути, недалеко от места, где дорога поворачивала на юго-запад, к Ливаре. На расстоянии лиги их ожидала армия Неехары.
Пехота некроманта нагнала солдат Архана через четыре часа. В’соран приказал им остановиться немного позади войск лича и направил свой паланкин вперед, чтобы встретиться с беззубым ублюдком.
Архан сидел верхом на огромном скелетоподобном коне, окруженный отрядом наездников нежити, недалеко от центра боевой линии. В отличие от В’сорана, который не снимал свои отмеченные магическими знаками одежды, он сменил грязные лохмотья на бронзовую и кожаную броню. Потускневший бронзовый шлем защищал его голову.
Лич повернул сердитое лицо к некроманту, сверкая зелеными глазами. Со скрипом он поднял руку и указал пальцем на армию Неехары.