Безымянный закипал. Было видно, что он готов схватиться за оружие и прислонить меня к стенке. Но он еще не вошел в эту войну всей своей сущностью и его сдерживали пока законы мирного времени.
- Не нравятся мне твои пораженческие настроения, Толстов!
- Спокойно! Они не пораженческие. Они трезво оценивающие силу врага. И немец сейчас сильнее за счет лучшей организации. Но мы победим. Научимся, наладимся, соберемся и победим! Это без вариантов. Как у нас всегда и бывает. На их территории победим. Но нескоро. Понимаешь?
Майор смотрел на меня и не знал, что думать. Потом он посмотрел на наш танк. Я не торопил его со словами. Сказанное надо мной пропустить через себя. Ведь это для меня оно - история. А он из тех, кто эту историю творит своими руками и... жизнями! Но, наконец-то, он ожил...
- Танк твой секретный. - я кивнул ему подтверждая - Тогда почему он оказался на линии боевого столкновения, а не находится в нашем тылу на полигоне?
- Потому что это не экспериментальный танк. Это законченная по замыслу боевая машина. И его задача воевать не в прямом боестолкновении, а рейдерство по тылам противника. Поэтому он здесь.
- Ты сейчас пойдешь дальше туда?... - Безымянный показал рукой в сторону запада.
- Нет. Зачем топливо тратить? Я останусь здесь, немцы сами сюда придут, а ты пойдешь туда. - я, в свою очередь, показал рукой на восток.
- И далеко мне туда идти? - было аж слышно, как майор скрипнул зубами от бессильной злости.
- Скорее всего, до Москвы. - и вот тут Безымянного аж перекосило.
- Не пори чушь!!!
- Всегда исходи из худшего варианта, майор. И всегда верь в нашу победу.
- Я должен буду доложить о тебе и твоем решении.
- Точно так! И не только доложить, но и на привалах у костра рассказывать о том, какой очень необычный и грозный танк ты повстречал. Как ездит, как стреляет. Тем более, ты и сам все видел. Везде рассказывать. Всем!
- Хочешь слух пустить? - дошло до Безымянного.
- Да. Причем, важно, чтобы знали не только наши, но и, особенно, немцы. - подтвердил я и тут же объяснил - Мне нужно оттянуть на себя их части. Справиться им со мной будет сложно, но на фронте их будет меньше. Понимаешь?
Безымянный смотрел на меня все больше и больше обалдевая.
- Как немцы-то узнают? Думаешь среди моих товарищей есть шпионы?
- И это тоже может быть. - майор аж вздернулся - Но, к сожалению, часть твоих товарищей неизбежно попадет в плен к немцам. Кто раненый, кто силой, кто смалодушничает. Такое бывает.
- Ты-то откуда знаешь? Война только началась.
- Это не первая моя война, Сережа.
- Понял... - наверняка для него эта война первая и мои слова он принял для себя, как то, что речь идет об озере Хасан, Халхин-Голе, Испании, Финляндии или Освободительном походе, что меня вполне устраивало - Но мои товарищи не скажут, не выдадут.
- Скажут. Слухи - не гостайна, а немцы допрашивать умеют, если им надо. И именно это сказать можно. И даже нужно! - тут я поднял вверх указательный палец, как бы обозначая важность того, что должны будут сделать при случае его товарищи.
К майору подбежал танкист из его экипажа...
- Товарищ майор! Комполка вызывает!
- Извини, Андрюха... - майор побежал к своему танку.
Я же дал неявный знак Жанне послушать разговор. Не то чтобы не доверял, но осторожность проявить никогда лишним не бывает. Та поняла и быстро забралась в свой люк.
Через несколько минут, пообщавшись со своим командиром вернулся Безымянный. По лицу было видно, что он несколько озадачен.
- Загоруйко приказал тебя привлечь и вместо комбата первого батальона поставить. Витьку, их комбата, убило.
- Загоруйко? Кто такой?
- Так комполка же...
- Извини, Серега, но придется Загоруйке твоему поискать другого комбата. - и тут я достал из кармана грозную бумагу за подписью самого Сталина (липовой конечно же, но качественно сработанной в нашей лаборатории) и протянул ее Безымянному. Бумажка была уровня «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства» [3]. Другим текстом, конечно же, но суть та же. А майор, вернув мне бумагу, только развел руками...
И тут из «Чапая» вернулась Жанна.