- А самолеты тоже ваша работа?
- Да, вот пришлось... - я сама, блин, скромность, пишите с меня картину, не стесняйтесь.
- А где ваши зенитки? Что сразу-то не сказал?
- Так нет зениток-то... - кажись сейчас будет новая порция удивляшек-удивляшек.
- Как нет? - и вправду удивляшки...
- Ну, а нафига они? У меня во какая наводчик. Сам боюсь... - при этих словах, слышавшая наш разговор Жанна, слегка улыбнулась.
- Эта баб... - тормознул, молодец - Эта женщина?
- Так точно! Наводчик рядовой Рысева. - доложил я.
- Представлю к ордену! - восхищение все росло и росло. Даже недавний мужской шовинизм отступил куда-то на второй, а то и на третий план - Что дальше делать будешь?
- Дальше? Прошу у вас бойцов, чтобы топливо с немцев слить. Поизрасходовал свое тут с вами.
- Там же бензин... - полкан-то явно думал, что наш "Чапай" тоже на соляре, раз отдаленно похож на КВ. Но на самом-то деле он ездит на всем, что горит. Такой вот у нас движок [3].
- Да хоть керосин, тащполковник. Наш "Чапай" ездит на всем, что горит. Но только не на спирту...
- Не заводится? - посочувствовал вопросом полковник.
- Завестись-то может, но выпиваем раньше. - ой, как полкан-то заржал! Аж самому радостно стало.
- Сергачев! - крикнул своему стрелку-радисту - Радио Тапкину. Пусть пришлет сюда четверых техников с ведрами и качалками. Надо топливо перелить. Быстрее, пока немцы не очухались!!!
А немцы очухаться могли быстро. Особенно, если те удравшие экипажи уже успели добраться до своих и доложили о гибели своих камрадов. И чего нам от теффтонов ждать - вопрос. Скорее всего авиацию...
А вот и накаркал...
- Командир! "Рама" на подходе... - прозвучало в наушнике моего шлемофона, висевшего у меня на груди на петличке. Это Мишка, дежуривший у экрана радара в "Чапае", доложил об обнаружении самолета противника.
- Включи им что-нибудь духоподъемное, Мишань... Извините, товарищ полковник, отвлекся. Так за помощь техниками спасибо...
- Это что было? Экспериментальная ТПУ?
- Ну, можно и так сказать. Прошу внимание не акцентировать ни на чем. Ну, вы понимаете...
- Да, ладно... Понимаю... Секретчики, мля... А что включить приказал?
- Так музыку, товарищ полковник.
- Не понял! Какую музыку?
- Минутку... Мишаня! Что ты включил?
- Музыку? Так "Дураков" и врубил...
- Обновляй рэпэртуар таки, композитор... Сколько ж можно?
- Сейчас?
- Не... Потом...
- Есть потом!
- То-то же... А трансляцию сюда дай. Товарищ полковник интересуется. - и тут же из наушника шлемофона полилась этот смешной, можно сказать даже придурошный мотивчик. Надо было видеть, при этом глаза полкана...
- Концерты немцам устраиваешь?!!! - не выдержало его возмущение и полилось вслед за мотивчиком
- Так точно, товарищ полковник! На всех радиочастотах, которые использует экипаж этой "Рамы", которая скоро появится над нами.
- Зачем? Что ты тут в игрушки играешь?!!!
- Все просто. Передатчик в моем танке намного мощнее, чем передатчик в "Раме". Характеристики известны. У него передатчик хоть выигрывает за счет высоты, но его радио все равно забивается мелодией. У приемника разобрать что-либо или невозможно, или трудно.
- Хм... Ну, ладно... - оттаял полкан, понимая, что таким способом мы серьезно отсрочили атаку немецкой авиации - Что дальше делать будешь?
- Спрячусь и буду ждать немцев.
- Долго ждать придется. Мы дальше пойдем на соединение с нашими. А там видимо на границу и дальше.
И я не стал разубеждать полковника Загоруйко. Он не знал грядущей истории, а мне она была известна. Не по конкретному его полку, а в целом. Через два дня немцы разобьют здесь наши танковые корпуса и пойдут дальше.
- Правильное решение, товарищ полковник! Но позволите совет?
- Что еще?
- Прикажите взорвать и сжечь все немецкие подбитые танки. И те наши, которые сейчас невозможно эвакуировать.
- Это еще зачем?
- Военная удача переменчива, товарищ полковник. Если немцы сюда доберутся, то подбитые танки они восстановят и поставят в строй. Наши брошенные машины тоже, если захватят. А так - только в переплавку.
И неожиданно, но Загоруйко услышал этот довод. И действительно приказал готовить подбитые танки к уничтожению. Наши танки было, конечно же жаль, но деваться было некуда. Поэтому техники и сами танкисты снимали с них все, что можно было быстро снять, перегружали боезапас, переливали топливо. С наших я топливо брать не стал - наш "Чапай" и немецким не поперхнется. И спустя час его баки были полны. Мы быстро напоили помогавших нам техников чаем, так чтобы не узрел глазастый Загоруйко, и расстались с ними с чувством взаимной благодарности. Ведь чаек-то у нас не простой был, а с коньячком... Точнее, коньячок с легким добавлением чая.