Все ясно. Гоблин-то кровожаден. И не даром он сам пытает пленника и это не делает никто из его прихвостней.
Я протянул гоблину орудие пыток и взглядом проследовал за бароном Чаави.
– Важно, чтобы боль была нарастающей, – начал гоблин, поднося иглу к связанным рукам пленника. – И чтобы равномерно усиливалась с каждой секундой. Тогда у вашего оппонента будет время все переосмыслить и сказать правду…
Иосиф завопил сперва слабо, но с каждой секундой орал все сильнее. Я воспользовался вовлеченностью гоблина и вытряхнул в свой стакан весь блевотный порошок, предназначенный для его дочери днем ранее. Затем поменял сосуды местами. Постоянная жажда гоблина должна сыграть мне на руку.
– Кажется я все понял, – сказал я, когда увидел, что порошок в стакане полностью растворился.
Затем взял сосуд с чистой водой, выпил содержимое до дна и разбил его об угол стола.
– Пожалуй, я воспользуюсь еще одним орудием, если вы позволите, – добавил я и свободной от осколка рукой забрал у барона Чаави еще и пыточный предмет.
Гоблин, по уже сложившейся традиции, вытер платком окровавленную руку и взялся за единственный стакан. На этот раз, за мой. С сюрпризом внутри. Я наконец почувствовал, что чувствуют клофелинщицы, приходя к богатенькому клиенту. Самый напряженный момент, как раз перед тем, когда жертва должна выпить волшебное зелье.
Теперь дело за малым. Ну, давай, гоблин! Сделай глоток освежающей водички.
Мне пришлось залепить Иосифу еще одну пощёчину и воткнуть нож в ту же руку, но ниже. Пока я ждал, когда нелюдь наконец-то прикоснется губами к стакану. К слову, руку эльфа было не жалко. Терпит он так, как будто то, что я делаю, безболезненно. А если совсем изуродую…Поставит себе имплант в конце концов.
Еще через пару минут барон Чаави все-таки сделал глоток. Теперь он стоял за спиной пленника и с каждой секундой его выражение лица менялось. Сперва оно было такое же непоколебимое, как тогда, когда я впервые зашел в эту лавку разделывания фэнтезийных рас. Затем на его зелёной морде проскользнуло недоумение. Потом оно сменилось растерянностью, и наконец засияло страхом.
– Мистер…Георг, – сказал гоблин сухим голосом. – Вы простите мне, если я на некоторое время оставлю вас наедине с заложником?
– Что случилось? – я изобразил максимальное удивление, на которое был способен. – Я как раз перехожу ко второму этапу задуманных пыток. Мне хотелось бы, чтобы вы стали свидетелем этого…настоящего искусства боли.
Я начал говорить уже как этот гоблин. Даже не знаю почему. Может быть просто хотелось простебать его снобизм.
– Мне очень нужно… – кивнул мне барон Чаави. – Но я обязательно вернусь, чтобы вы могли продемонстрировать мне свое мастерство.
– В таком случае, буду ждать, – кивнул я в ответ, и гоблин немедля ни секунды скрылся в соседней комнате.
Теперь я видел только раскачивающиеся мясные туши, скрывающие где-то за собой блюющего нелюдя.
– Эй, Иосиф, – я бил ладонью по лицу эльфа, который уже был в отключке. – Иосиф, мать твою! Подъем, школу проспишь.
Я зарядил так, что эльф еле-еле, но все-таки открыл глаза.
– Пошел к чертовой матери, дистрофик с маленьким хером… – огрызнулся пленник.
– Веди себя тихо! – я начал развязывать ему руки.
– Эй! Ты чего делаешь?!
– Тихо! – прошипел я. – Барон Чаави вернется в любой момент. Мы должны разыграть сценку до его прихода. Сейчас ты врежешь мне как следует и свалишь отсюда.
– А где гоблин?
– Я дал ему ваш чудо-порошок, – я повертел в руке пустую пробирку из-под рвотного терафлю. – Заберешь ее с собой, чтобы они не нашли доказательств моей причастности к твоему побегу.
– Нет, – Иосиф встал с места и замотал головой. – Я никуда не уйду.
– Че? – ошеломленным взглядом одарил я нелюдя.
– Я сказал, что никуда не уйду, малой, – ответил он.
– Так. Я понимаю, Иосиф, мы тебя сейчас неплохо так головой ударили. Но я, блин, Ньютона не просто так включал, чтобы гениальную идею выдать. Бери свою дряхлую задницу в руки и уходи отсюда. Думаю, с двумя орками на выходе ты справишься.
Иосиф, ничего не отвечая, с диким воплем вырвал штопор из своего плеча. Затем размахнулся и всадил его себе под ноготь. Мне могло показаться, но от этого крика даже мясные тушки, висящие на крюках повсюду, заколыхались. А я сам от этой картины чуть не отправился следом за бароном Чаави.