— А вам что?
— Только кофе.
Кивнув, официантка исчезла, оставив нас одних.
— Вы не будете есть? — спросила Керриган.
— Это не займет много времени. — Я поднял руку, когда она открыла рот, чтобы возразить. — Я здесь не для того, чтобы обсуждать ваш контракт.
— Но Габриэль дал мне отсрочку и…
— Мой дедушка попросил, чтобы часть его праха развеяли у его коттеджа в горах.
Она моргнула и протянула:
— Хорошооо.
— Он хотел бы, чтобы вы присутствовали.
— Ооо. — Все раздражение и досада, которые она испытывала по отношению ко мне, улетучились. Ее плечи опустились. Она с трудом сглотнула. — Мне бы этого хотелось.
Было ясно, как небо в Монтане, что она любила моего дедушку. И по этой причине мне нужно было убираться к чертовой матери из этой кабинки.
Завтра должен быть погашен ее кредит. Завтра мы развеем прах дедушки.
И тогда я смогу забыть о Керриган Хейл.
Глава 4
Керриган
— Спасибо, что подменяешь меня, мам.
— Не за что. Знаешь, если бы ты работала в автосалоне, у тебя был бы более гибкий график. Ты бы не была привязана к этому делу так, как к своей студии.
Я вздохнула, не желая вдаваться в эту дискуссию. Снова.
— У тебя есть какие-нибудь вопросы? Первое занятие йогой в девять. Пилатес в десять и станок в полдень. Затем последнее занятие йогой в два. После этого должно быть тихо, пока одна из девушек не придет сюда в половине четвертого. Они подготовят все для «Боди Памп» (прим. ред.: Боди Памп — вид групповой фитнес-программы, который сочетает элементы силовой тренировки и аэробики. Направлен на укрепление и тонизацию тела) сегодня вечером.
— Ты все это для меня записала. — Она указала на стикер. — У меня все будет в порядке.
— Инструкторы всегда могут помочь, если возникнут проблемы. — Они были настоящим сокровищем.
У нас не было модных беговых дорожек или силовых тренажеров. Посетителей было немного, если не считать случайных посетителей, которые приходили пораньше, чтобы потренироваться до начала занятий.
Но целью этой студии не было конкурировать с другими тренажерными залами в городе. Они могли сохранить свои тренажеры и тренажерные залы. Фитнес-студия была первоклассным местом, похожим на те, что можно найти в большом городе.
Здесь были рады людям всех возрастов, в том числе раз в неделю проводились занятия для беременных. Среди посетителей было несколько мужчин, но девяносто пять процентов составляли женщины. Вскоре я надеялась предложить что-нибудь для детей, например, каратэ или тхэквондо.
Или, по крайней мере, таков был мой план месяц назад. Сегодня все было в подвешенном состоянии.
— Тебе лучше поторопиться. — Мама подтолкнула меня к двери. — Удачи и безопасной дороги.
— Спасибо. — Удача, казалось, отвернулась от меня, так что я не стала надеяться на нее. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
— Так и сделаю. — Она села на стул за стойкой и достала из сумочки свой Киндл. Не успела я выйти за дверь, как она уже погрузилась в свой вымышленный мир.
Знакомый образ мамы, уткнувшейся носом в книгу, был утешительным в тот день, когда мои эмоции были словно ураган. Сколько книг прочитала мама за те годы, пока работала администратором в «Хейл Моторс»? Я все еще видела ее там, настолько поглощенную чтением, что единственным способом привлечь ее внимание было позвонить в колокольчик на стойке регистрации.
Когда я была маленькой, до появления электронных книг, мама никуда не выходила без книги в мягкой обложке. Теперь она везде с собой носила Киндл.
Мама уже официально вышла на пенсию — в тот день, когда она решила прекратить выкрашивать седину из своих каштановых волос, она решила уволиться. Папа был по-прежнему активен, работая генеральным менеджером. Мой брат, Зак, был одним из помощников менеджера. Мой дядя управлял магазином. Другой мой дядя был у них бухгалтером, а несколько моих кузенов работали механиками. Если мне когда-нибудь понадобится работа, они найдут для меня место, где я смогу обрабатывать финансовые запросы и заказы на запчасти.
Но это не было моей мечтой, чего моя семья, похоже, не совсем понимала.
Мама и папа не раз говорили мне, насколько проще была бы моя жизнь, если бы я работала в автосалоне с девяти до пяти. Мои тети и дяди говорили примерно то же самое. Автосалон был основан моим дедушкой, и он никогда не упускал возможности напомнить мне, что семейному бизнесу Хейлов не помешал бы еще один Хейл.
Возможно, такова была моя судьба. Сев за руль своего «Эксплорера», я окинула долгим взглядом свое здание. Я редко парковалась перед студией, не желая занимать место для посетителей, но я оставила место на аллее для маминого «Кадиллака».
Папа каждый год менял его, что было еще одним преимуществом для сотрудников автосалона.
Окна здания сверкали в лучах утреннего солнца. Я потратилась на стекло, потому что это было так смело, что у меня ушли месяцы на то, чтобы получить одобрение городского совета. В конце концов они согласились с моим современным подходом, и в тот день, когда появились эти окна, я чуть не расплакалась.
И студия, и квартира-лофт на втором этаже были уже совсем не те, что раньше. Темные. Пустые. Мерзкие. В этом конкретном здании в центре города уже много лет никто не жил, и на то, чтобы вычистить его, потребовался пожизненный запас средств для уборки.
Когда-то здесь была кондитерская Каламити. Надпись «Магазин сладостей» была едва различима на облупившейся белой краске на внешней кирпичной стене.
Владельцы обанкротились и закрыли магазин, когда я была ребенком. Здесь были и другие жильцы, но это не длилось долго. Возможно, само здание было проклято. Большинство моих финансовых проблем начались, когда я включила его в список своих проектов.
Или, может быть, я была обречена, после того как купила фермерский дом вдовы Эшли.
Несмотря ни на что, я была рада своим улучшениям. Они были моим маленьким знаком отличия от этого города. Это здание вернулось в современный век и больше не было таким печальным, обветшалым, как раньше.
Особенно окна. Я никогда не пожалею ни об окнах, ни о тех деньгах, которые они стоили.
О деньгах, которые мне не принадлежали.
О деньгах, которые я должна была вернуть сегодня.
Часы на приборной панели показывали, что мне пора собираться в дорогу, поэтому я выехала из студии и направилась за город. Вчера Нелли прислала мне по электронной почте информацию о том, как добраться до коттеджа, после того как я позвонила и рассказала ей о том, что не позавтракала с Пирсом.
В тот момент, когда я согласилась присоединиться к нему, он выскользнул из кабинки и исчез. Этот мужчина был совершенно бессмысленным. Он был холоден как лед, и любая разумная женщина, вероятно, вычеркнула бы его из своей жизни еще тридцать дней назад. Но тот поцелуй…
Искры от того единственного поцелуя задержались на моих губах.
Тот поцелуй показал совершенно другого мужчину, которого, я была уверена, можно было найти за его холодной внешностью, человека, о котором Габриэль говорил снова и снова. Что Пирс был где-то там. Потому что этот Пирс был тем мужчиной, который поцеловал меня до потери сознания.
Мой телефон зазвонил, когда я добралась до окраины города.
— Привет.
— Привет, — сказала Нелли. — Ты уже идешь?
— Да, — мой голос дрожал. Я надеялась, что это прекратится до того, как я встречусь с Пирсом. Я не хотела, чтобы он видел меня расстроенной. — Чего мне ожидать сегодня?
— Не знаю. В последнее время он сам не свой.
Нелли не раз говорила это. Мы быстро подружились, и она меня невероятно поддерживала, несмотря на то, что Пирс был ее начальником. Еще благодаря Нелли Пирс казался человеком.
Чем больше она рассказывала мне о его компании и клиентах, тем сильнее становилось ощущение, что меня выделяют. Каждое взаимодействие с Пирсом казалось… личным. Звонки и электронные письма, оставшиеся без ответа. Письмо и наш спор на тротуаре. Все это казалось личным, как будто я чем-то его обидела. Но чем?
Я понятия не имела. И Нелли тоже. Я спрошу.
— Спасибо за помощь, Нелл.
— Всегда, — в ее голосе слышалась улыбка.
Нелли была настоящей находкой в прошлом месяце. Все началось на следующий день после поцелуя, когда Пирс приказал мне общаться с его помощницей. Я позвонила ей, следуя его указаниям, и попросила о встрече. Трезвой встрече без поцелуев. В итоге мы проговорили несколько часов, и с тех пор я разговаривала с ней каждый день.