— А как же фильм?
Он мотнул подбородком в сторону окон и снега, который продолжал падать.
— Я думаю, у нас впереди весь день. Кроме того, мне нужно поговорить с Нелли.
Пирс вышел из кухни первым, и в тот момент, когда он ушел, я позволила улыбке, которую до сих пор сдерживала, расползтись по всему лицу.
Я любила свою сдаваемую в аренду недвижимость. А студия, хоть и была обременительной, обладала огромным потенциалом. Но последние несколько лет истощили меня. Впервые за долгое время я была по-настоящему взволнована новым приключением.
С телефоном в руке я составляла список за списком, придумывала идеи и темы для постов в блоге. Спустя час и две чашки кофе я вышла из кухни и обнаружила Пирса в гостиной. Он развел огонь в камине и снова развалился на диване.
— Привет.
Он оторвал взгляд от телефона.
— Привет. Я как раз собиралась пойти и найти тебя.
Боже мой, он был великолепен. Я с трудом сглотнула и села на свой стул.
— Зачем?
— Нелли сказала, что мне нельзя работать весь день. И что невежливо игнорировать гостя.
— На самом деле я не гость.
— Попробуй объяснить это Нелли. Кроме того, она права. Ты сделала свои записи?
— Сделала. — Я подняла телефон. — Я буду очень занята, когда вернусь домой.
— И, держу пари, тебе так больше нравится.
— Определенно. Еще со времен колледжа.
Он положил телефон на кофейный столик и закинул руку на спинку дивана.
— Где ты училась?
— В Университете Монтаны, в Бозмене. А ты?
— В Гарварде.
Следующие несколько часов мы провели, разговаривая ни о чем и обо всем на свете. Кое-что я знала из того, что рассказал мне Габриэль, но в основном это было что-то новое. Знакомство с Пирсом было похоже на приключение само по себе.
День прошел без неловкости, которой я опасалась. Мы пообедали. Посмотрели два фильма. А после ужина снова удалились в гостиную, где разговаривали у камина и распивали красное вино, которое, вероятно, стоило дороже, чем самый дорогой автомобиль в автосалоне моего отца.
Когда Пирс разводил огонь в камине, он также зажег свечу на кофейном столике. Она и еще одна маленькая настольная лампа присоединились к желтому сиянию камина. Комнату наполнил аромат бальзамической пихты.
— Эта свеча пахнет именно так, как и должно пахнуть в этом доме.
Он промычал что-то в знак согласия.
Отблески камина отразились на его красивом лице, когда он лежал на диване, скрестив ноги в лодыжках.
Сегодня мне чаще удавалось не пялиться на него.
Пирс застонал и пошевелился, когда по его лицу пробежала волна боли.
— Голова все еще болит?
— Да. Я в целом неважно себя чувствую. Со вчерашнего дня. Думал, это просто от поездки, и большую часть дня я чувствовал себя немного лучше, но…
В приглушенном свете я не заметила ни бледности его лица, ни пота на лбу.
Я встала из кресла и, подойдя к нему, положила ладонь ему на лоб.
— Ты весь горишь.
Он вздрогнул и скрестил руки на груди.
— Я уверен, что со мной все будет в порядке.
В моей ванной под раковиной была аптечка первой помощи. Я обнаружила ее вчера вечером, когда искала полотенца. Я бросилась в коридор, схватила ее, открыла и стала искать термометр.
— Не двигайся, — сказала я Пирсу, когда вернулась к дивану и села рядом с ним. Затем я поднесла его ко лбу, ожидая звукового сигнала и считывая показания. Неудивительно, температура была высокой.
— У тебя жар. — Я встала и протянула ему руку, чтобы помочь подняться. — Пойдем. Тебе нужно отдохнуть.
Он не стал спорить. Просто взял меня за руку и поднялся на ноги. Пирс скорее зашаркал, чем пошел по коридору, а я не отставала, желая убедиться, что ему ничего не нужно.
Мы дошли до двери в его комнату, и я остановилась на пороге.
Он направился прямиком к кровати и рухнул на матрас.
— Я принесу тебе стакан воды. — Когда я вернулась, он уже спал, уткнувшись лицом в подушки.
Я поставила стакан на тумбочку и на цыпочках вышла из комнаты, выключив свет. Затем я вернулась на кухню за еще одним бокалом вина. Я опустошила бутылку и выбросила ее в мусорное ведро, но, когда она приземлилась, раздался звон разбитого стекла.
— О-о-о. — В мешке была рамка. Я осторожно протянула руку и вытащила ее, стряхнув стекло с фотографии.
На снимке была изображена женщина с гладкими каштановыми волосами и широкой белозубой улыбкой. Она смеялась над тем, кто держал камеру. На заднем плане над головой возвышались деревья, а кресло, на котором она сидела, соответствовало тем, что стояли вокруг камина на заднем дворе.
Она была великолепна. Беззаботна.
— Хм.
Кто это? И почему это фото оказалось в мусорном ведре?
— Не мое дело, — пробормотала я, затем вернула рамку в мусорное ведро, бросив на ее последний взгляд.
Выбросив фотографию из головы, я пошла в гостиную, чтобы убить время за телефоном. Когда пробило полночь, я зевнула и решила проведать Пирса.
Я открыла дверь и медленно приблизилась к кровати. Он сбросил одеяло, и его лоб был нахмурен. Стакан с водой был пуст.
Я потянулась за ним как раз в тот момент, когда он пошевелился и приоткрыл глаза.
— Прости.
— Я не спал. — Мужчина выглядел несчастным.
Я приложила ладони к его щекам, они были липкими.
— Черт.
Мы никогда не доберемся до больницы. Температура спадет ведь, верно?
— Почему я не могу перестать думать о тебе?
Я замерла и встретилась с ним взглядом.
— Не знаю. Но, вероятно, по той же причине я не могу перестать думать о тебе.
Мое признание далось мне легко. Слишком легко. Завтра я, вероятно, пожалею об этом. Если повезет, Пирс ничего не вспомнит.
— Почему ты поцеловал меня в мотеле? — прошептала я.
Он поднял руку и провел пальцами по моим губам.
— У тебя самые совершенные губы, которые я когда-либо видел.
Если бы он не был в бреду, я бы усомнилась в искренности этого комплимента, но он был таким искренним, что все, что я могла сделать, это улыбнуться. Ни один мужчина раньше не хвалил мои губы.
— Это был лучший поцелуй, — пробормотал он, его веки вели безнадежную битву.
— Так и было.
Его темные ресницы затрепетали, и я на мгновение замерла, думая, что он снова уснул. Я встала с кровати, но прежде чем успела уйти, он протянул руку и поймал меня.
— Керриган?
— Да.
— Останься.
Я села рядом с ним и убрала волосы с его лба.
— Только ненадолго.
Глава 9
Пирс
Я откинул подушку и с трудом открыл глаза. Проснувшись, я почувствовал, что выбираюсь из черной дыры. Когда в последний раз я так крепко спал? В висках ощущалась тупая пульсация, но она не шла ни в какое сравнение с той сильной головной болью, которая мучила меня прошлой ночью на диване. Чем бы я ни заразился, это было серьезно, но, надеюсь, долгий ночной сон выбил это из меня.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с силами и подняться с кровати, и, сделав несколько головокружительных шагов, я направился в ванную.
Горячий душ прогнал большую часть тумана и запаха тяжелого, потного сна. Мой лоб не был горячим, значит, температура, должно быть, спала. И, наконец, я не чувствовал себя так, словно в моем черепе стучал отбойный молоток.
Надев последнюю пару чистых спортивных штанов, я спустился вниз, чтобы найти Керриган. Яркий свет из окон заставил меня прищуриться. За стеклом мир был белым как мел. Дом завалило снегом высотой почти в три фута, но буря уже миновала. Небо было ярко-голубым, а солнце слепило глаза.
Керриган была на кухне, стояла перед плитой, одетая в мои серые спортивные штаны. Она стояла ко мне спиной, ее волосы были собраны в беспорядочный пучок. Несколько прядей щекотали длинную линию ее шеи.
Она была прекрасна.
Я покачивался на пятках, наблюдая, как она двигается с такой грацией и элегантностью, словно танцует, а не готовит. И, как это уже случалось слишком часто, я позволил себе упиваться ею. Прошлой ночью, если бы она не была в другом конце гостиной и, если бы я не чувствовал себя как полное дерьмо, я бы поцеловал ее снова. Я бы поцеловал ее и никогда не останавливался.
Она пошевелилась, полуобернувшись в мою сторону, и я оторвал ноги от пола, прежде чем она успела заметить, что я смотрю на нее.
— Доброе утро.
Керриган отвернулась от плиты, на которой дымилась кастрюля. Комнату наполнил аромат специй.