Сколько времени прошло с тех пор, как мужчина в последний раз смотрел на меня с таким вожделением? С таким голодом? Пирс смотрел на меня так, словно хотел проглотить целиком.
Я позволила ему.
Он резко вышел из транса и обвел взглядом комнату. Он поднял руку и потер затылок.
— Как насчет вина?
Мне удалось кивнуть.
Одеться было бы лучше. В очень большое количество одежды. Мой единственный лифчик промок. Трусики тоже, и не только от воды.
Но разве я ушла, чтобы одеться? Неа. Я последовала за ним на кухню, не в силах заставить себя отодвинуть от себя три табурета.
Пирс подошел к холодильнику с вином и выбрал бутылку. Затем он откупорил ее, налил нам по бокалу и протянул один из них мне.
— Выпьем.
Я чокнулась с ним краем своего бокала.
— Выпьем.
Вино было сухое, насыщенное и мягкое. Его вкус коснулся моего языка, но я могла думать только о вкусе Пирса. Как его язык переплелся с моим в этой самой комнате.
Я встретилась с его мрачным взглядом и чуть не утонула от желания в этих бесконечных омутах.
Он поднес бокал к губам и сделал большой глоток. Затем отставил бокал в сторону и закрыл глаза.
— Черт возьми, я хочу поцеловать тебя.
О, как же я хотела, чтобы меня поцеловали.
Он открыл глаза, и его сдержанность была так же очевидна, как и обнаженная кожа, выставленная на всеобщее обозрение.
Пирс придвинулся ближе, подняв руку, чтобы заправить прядь волос мне за ухо. Кончики его пальцев оставляли за собой легкий покалывающий след. Затем он наклонился вперед, всего на дюйм.
Я задержала дыхание, вздернув подбородок. Ожидая.
Но он не поцеловал меня. По крайней мере, не в губы. Он прижался губами к моему лбу, затем шагнул мимо меня и вышел из кухни.
— Спокойной ночи, Керриган.
Нет.
— Подожди.
Я съежилась от отчаяния, прозвучавшего в моем голосе. Но если я покину этот коттедж, если я оставлю этого мужчину без еще хотя бы одного поцелуя, я буду жалеть об этом долгие годы.
Пирс остановился, уперев руки в бока, и повернулся.
— Я сейчас держусь на волоске, детка.
— Что, если бы я захотела, чтобы ты меня поцеловал? Что, если бы ты это сделал? Что, если бы ты отпустил этот волосок, пока мы вместе? Что, если бы…
Я не успела договорить. В мгновение ока Пирс сократил расстояние между нами.
И ответил на мои вопросы поцелуем.
Глава 11
Пирс
Целовать ее было безрассудно. Это противоречило моему здравому смыслу, но в тот момент, когда мои губы снова нашли ее, все остальное не имело значения. Ни прошлое. Ни будущее. Ничего, кроме Керриган.
Я лениво скользнул своим языком по ее языку. Это движение вызвало один из ее страстных стонов. Запустив пальцы в волосы у нее на висках, я высвободил пряди из небрежного пучка. Я позволил себе на мгновение утонуть в ней, наслаждаясь ее вкусом, прежде чем оторвать губы от ее рта и спуститься вниз по горлу.
— Пирс, — прошептала она, когда кончики ее пальцев скользнули по моему прессу.
Я нащупал ее пульс и пососал его, затем отстранился, чтобы заглянуть в эти сверкающие глаза. Они были полны того же отчаяния, которое струилось по моим венам, наполняя мою кровь. Это было похоже на опьянение от самого изысканного вина.
— Боже, как я хочу тебя. С того момента, как я увидел тебя, мог думать только о твоих губах.
Она улыбнулась, поднесла руку к моему лицу и провела ладонью по моей бороде.
— В тот день, на тротуаре, я хотела дать тебе пощечину.
Я усмехнулся.
— Я заслужил это.
Она подняла вторую руку и, положив обе ладони мне на подбородок, притянула мой рот к своему. Всякая надежда сохранить контроль была потеряна.
Я погрузился в ее рот, обнаружив, что ее язык готов к поединку. Мы извивались и сплетались вместе, пока поцелуя не стало недостаточно. Обхватив ее руками, я притянул ее к себе вплотную. Под полотенцем и плавками мой член был болезненно твердым, и я прижался своим возбуждением к ее животу.
— Еще, — выдохнула она мне в губы, ее руки блуждали по моим плечам. Кончики ее пальцев впивались в мою кожу, двигаясь вверх, вниз и снова вверх, как будто она пыталась прикоснуться к каждому дюйму моего тела.
Быстрым движением я приподнял ее. Полотенце, обернутое вокруг ее груди, разошлось, и я сорвал его, позволив ему упасть на пол с тихим шуршанием.
Ноги Керриган обхватили мои бедра, сбросив и мое полотенце. Мы оба замерли, когда я повернулся и усадил ее на столик, прежде чем оставить дорожку из укусов на мягкой, упругой коже ее ключицы. Ее стон эхом разнесся по кухне, это был самый сексуальный звук, который я слышал в своей чертовой жизни. Этого было достаточно, чтобы заставить меня отстраниться, потому что иначе я бы кончил в промокшие до нитки плавки.
Керриган сидела на прилавке, одетая только в насквозь промокшее нижнее белье, и была воплощением соблазна.
Возможно, это был самый эгоистичный поступок, который я когда-либо совершал. В моей жизни происходило так много событий, которых я избегал, но которые вскоре станут неизбежными. Вещи, которые я не мог ей объяснить, не сейчас.
Я должен был остановиться. Но не стану.
Я хотел Керриган, пока у меня еще была способность желать чего-то для себя.
— Ты неописуемо прекрасна.
У нее перехватило дыхание.
— Пирс.
— Это эгоистично с моей стороны — обладать тобой.
— Нет, если я тоже хочу тебя. — Она поманила меня пальцем.
Вместо этого я протянул ей руку.
Она без колебаний вложила свою ладонь в мою и спрыгнула со стола. Затем я вытащил ее из кухни, направляясь в спальню. Вот только, когда ее рука пробежала по моей спине, пока мы шли, я не дошел дальше дивана.
Как только мои ноги коснулись плюшевого ковра в гостиной, я развернулся и впился губами в ее губы. Я позволил себе один поцелуй, прежде чем начал снимать бретельки лифчика с ее плеч.
Она завела руку за спину, расстегивая застежку. Мои руки оказались на ее груди прежде, чем кружево успело упасть на пол у наших ног.
— Да, — прошипела она, когда я провел пальцами по ее округлостям, нащупывая выпуклости сосков. Я думал, что губы — это самое совершенное, что у нее есть, но теперь, когда мои руки коснулись ее обнаженной кожи, я понял, что ошибался.
Керриган выгнула спину, ощущая мое прикосновение. Затем ее руки потянулись к завязкам на моих плавках, развязывая их. Но я не позволил ей снять их, пока нет. Я схватил ее за запястья, отводя их назад, и опустился на колени.
Ее глаза вспыхнули.
— Что ты делаешь?
В ответ я прижался ртом к ее пупку, высунув язык, чтобы медленно облизать ее живот.
— Пирс. — Ее руки коснулись моих волос.
Я поднял взгляд и одарил ее озорной улыбкой.
— Не двигайся.
— Когда ты стоишь на коленях? Никаких шансов.
Я усмехнулся и поцеловал ее снова, прямо над линией, где ее трусики скрывали мое сокровище. Кончики моих пальцев скользнули под кружево и, дюйм за дюймом, я снял их с ее бедер. Все это время я не сводил с нее глаз. Только после того, как я снял ее трусики, я смог рассмотреть ее обнаженный холмик.
— Ты совершенна.
Мои руки скользнули к ее бедрам, охватывая ее нежную кожу и заставляя ее раздвинуть ноги. Ее грудь поднималась и опускалась из-за быстрых, прерывистых вздохов. Ее соски, выступавшие надо мной, умоляли о том, чтобы я их пососал, но вместо этого я погрузился в ее бедра.
Одно движение моего языка, и она покачнулась, вцепившись руками в мои волосы, чтобы удержать равновесие.
— О боже, — простонала она, склонив голову набок.
Я переместил свою хватку на ее бедра, крепко держа ее, и еще раз прошелся по ее блестящим складочкам.
Она задрожала под моим языком, и мне до боли захотелось увидеть, как она кончает.
Она двигалась на моем рту, пока я посасывал, покусывал и наслаждался ее вкусом. Я старался не касаться ее клитора, ожидая, пока он не станет влажным и трепещущим. Затем я, наконец, нашел маленький бутон и втянул его в рот.
— Пирс, — прошипела она. Мое имя на ее языке было таким же эротичным, как и ее вкус.
— Ложись на диван.
Она с трудом сглотнула, но подчинилась, присев на край.
— Ложись на спину, — приказал я, взяв ее за лодыжку и широко разведя ее ноги.
Она открылась мне, закинув одну ногу на диван, а другую свесив на ковер. Слава богу, что она была гибкой, потому что это должно было сделать все очень веселым.