— Ты собираешься продавать его?
— Нет. На самом деле, я мог бы оставить его себе. — У меня было твердое намерение продать дедушкин коттедж. Мой срок почти истек, и скоро я смогу это сделать. Но когда клуб прислал документы, я не смог их подписать.
Возможно, когда-нибудь это изменится. Мои чувства к дому и моему дедушке были противоречивы. Но у меня остались хорошие воспоминания о нем.
Как и с Керриган, я не мог с ним расстаться.
— Как долго ты пробудешь здесь? — спросила она.
— Не знаю. — Это будет зависеть от нее.
— А как же работа?
— Я мало что не могу сделать с помощью видеоконференций. Именно так мы взаимодействуем с нашими клиентами. Мне не нужно находиться в зале, чтобы быть эффективным. С появлением Элиаса я уже сделал шаг назад. Это просто продолжение того же самого. А Нелли только что получила повышение, так что она будет помогать, когда я не смогу присутствовать лично.
Ее взгляд смягчился.
— Как Нелли?
— Она хорошо. Жизнь заставляет ее принимать сложные жизненные решения.
— Я чувствую себя ужасно. Мы так часто разговаривали, а потом я стала призраком. Она ненавидит меня?
— Никогда. — Я наклонился, чтобы коснуться ее плеча своим. — Она знает, почему ты ей не перезвонила.
Керриган глубоко вздохнула, затем посмотрела на ребенка и улыбнулась.
— Он в отключке.
У Элиаса отвисла челюсть, бутылка опустела. Я переложил его к себе на плечо, чтобы похлопать по спине. Обычно ему нужно было отрыгнуть пару раз, и, если я не давал его желудку возможность успокоиться, нас ждала долгая ночь.
— Я провел в кресле-качалке больше времени, чем когда-либо ожидал. Мы сидим вот так, он спит, а я просто раскачиваюсь, снова и снова. Я слушаю твои голосовые сообщения по ночам, когда мне трудно снова заснуть.
— Какие голосовые сообщения?
— Те, что ты присылала осенью. Глубокой ночью я достаю свой телефон и прижимаю его к уху. Просто чтобы услышать, как ты называешь меня мистером Салливаном.
Уголки ее губ приподнялись.
— Ты был таким засранцем.
— Обожаю эти голосовые сообщения. — Я усмехнулся. — И электронные письма тоже. Мне нравится, что ты не сдавалась. Даже когда я игнорировал тебя.
— Я чувствую себя такой идиоткой. — Она закрыла лицо руками. — Я и мой маленький бизнес, звонили тебе каждый божий день.
— Твой бизнес не маленький.
Выражение ее лица омрачилось поражением, и она осунулась.
— Нет, маленький.
— Не для тебя. Не для меня. — В нем было ее сердце, и это многое значило.
— Спасибо, — прошептала она хриплым голосом.
— Что я такого сказал?
— Ничего. — Она отмахнулась. — И ты прав. Мой бизнес не маленький, по крайней мере, для меня.
За все годы, что я встречался с предпринимателями, именно такие, как Керриган, всегда старались изо всех сил. Она вкладывала в это все свое сердце. Она была увлечена своим делом. Я бы поставил на такую, как она, в десять раз больше, чем на человека, у которого, возможно, прекрасные финансовые показатели, но равнодушное сердце.
— Я следил за тобой, — сказал я.
— Ты уже говорил это.
— То, что ты делаешь в ТикТоке, просто великолепно. Женщина, которая не боится взять в руки гвоздодер и положить плитку, добьется успеха. Просто подожди.
— Но пока еще нет.
— Так и будет, — пообещал я, потому что верил в нее до глубины души. — Мой любимый твой пост — тот, на котором есть ты. Твои волосы собраны в пучок, и на тебе тот топ с длинными рукавами и названием фитнес-студии на груди. Позади тебя улица, и видно тротуар.
— Это твой любимый пост? Почему?
— Потому что он напоминает мне о том дне, когда я встретил тебя. — День, который я никогда не забуду. В тот день, когда мой взгляд упал на ее идеальные губы, и она привлекла мое внимание.
Она откинула голову на спинку кровати, ее взгляд метнулся к двери.
— Почему ты поцеловал меня? В ту первую ночь?
— Когда ты кричала на меня на улице, я не мог оторвать взгляда от твоих губ. Давно мне так сильно не хотелось поцеловать женщину. Это меня нервировало. А когда ты появилась здесь, я уже столько выпил, что решил просто послать все к черту.
— Лучше следи за языком, папаша. — Она дернула подбородком в сторону Элиаса.
— Нет никакой надежды, что он пойдет в детский сад, не произнеся пару раз слово на букву «ч».
Она хихикнула.
— Моя сестра — учительница. Она часто вспоминает свой первый год преподавания. Она работала на подмене, потому что вакансии на полный рабочий день здесь открываются нечасто, но, когда другая учительница развелась и уехала, Ларк смогла найти место в пятом классе. Она начала учить в середине учебного года, и этот парень зашел в комнату и спросил: «Кто вы, черт возьми, такая?» И по сей день он ее любимый ученик. Сейчас он учится в старшей школе, но заходит к ней раз в неделю.
Я рассмеялся, затем спустил ноги с кровати и встал, чтобы отнести Элиаса в его кроватку. В тот момент, когда я положил его, его руки, как всегда, поднялись прямо над головой. Устроив его поудобнее, я вернулся к кровати и вытянулся на боку, опершись на локоть.
— Расскажи мне еще что-нибудь.
Керриган пошевелилась, поворачиваясь ко мне боком.
— Что?
— Что угодно. — Я слушал ее голосовые всю ночь напролет, каждый вечер. — Что будет дальше с твоим бизнесом?
Она глубоко вздохнула, зарываясь поглубже в подушки.
— Я подумываю о том, чтобы продать свой дом и купить другой для ремонта. Если я проживу там два года, мне не придется платить налоги с прироста капитала.
— Разумный план. И это дает тебе столько возможностей для публикации контента.
— Вот именно. — Ее глаза загорелись. — Во вторник я осмотрела одно место. Снаружи оно в довольно хорошем состоянии, так что, возможно, мне удастся отделаться свежей краской и новыми ставнями. Хотя внутри полный бардак.
— Расскажи мне об этом месте.
Следующий час мы провели, обсуждая дом с тремя спальнями и одной ванной комнатой. Она рассказала о том, что ей нужно переделать и какой объем работы она могла бы выполнить самостоятельно, а какой — нет. В доме, рассчитанном на одну семью, должны были быть две ванные комнаты, и, хотя я не сомневался, что она сможет сделать вторую самостоятельно, хотя и будет неудобно заниматься пристройкой без профессиональной помощи.
— Я не хочу снова оказаться в затруднительном финансовом положении, — сказала она. — Но думаю, что получу достаточно прибыли от своего дома, чтобы оплатить ремонт чего-нибудь нового.
— Тогда дерзай. Если ты не против жить в ремонте, то, похоже, в этом плане нет минусов.
Она на мгновение задумалась, а затем уверенно кивнула мне. Выражение решимости на ее лице было таким, какое я видел раньше.
— Я сделаю это. Я собираюсь это сделать, независимо от того, что думает моя семья.
— Твоя семья этого не одобряет?
— Не совсем. — Она вздохнула. — Они по-своему поддерживают меня. Если я когда-нибудь упаду, они будут рядом, подстраховав меня. Но их идея успеха — работать на семейный бизнес.
— Автосалон, верно?
Она кивнула.
— Это так странно, потому что мой дедушка сам построил этот бизнес. А потом мой отец был тем, кто настаивал на его расширении. Люди говорили ему, что Каламити недостаточно велик для автосалона такого размера, но он доказал, что они ошибались. Он многого добился, и все это без высшего образования. Можно подумать, мои родители были бы только рады, если бы я сделала то же самое. Но они не поддерживают меня так, как…
— Мой дедушка, — сказал я, когда она замолчала.
— Да, — сказала Керриган. — Я не знаю, должна ли я говорить о нем или нет.
— Должна. — Потому что он был важен для нее. И для меня.
— Габриэль никогда не сомневался во мне. А вот моя семья сомневалась.
— Ты говорила с ними об этом?
— И да, и нет. Это остается без внимания, и иногда просто легче не обращать на это внимания. У меня огромная семья. Если возникает ссора, она приобретает масштабный характер. Спор становится совершенно непропорциональным. Неприкосновенность частной жизни отсутствует. Предполагается, что каждый должен принять чью-то сторону.
— И ты беспокоишься, что никто не примет твою.
— Да, — призналась она. — Я считаю себя уверенным человеком.
— Не могу не согласиться. — Именно эта уверенность заставляла ее звонить мне каждый день. Именно эта уверенность заставляла ее бороться.