Сомнений быть не могло — Жанна Викторовна держала в руках карикатуру на самоё себя. И руки у неё дрожали — но не от злости, а скорее от испуга. Будь на месте Заваровой другой человек, он, скорее всего, расценил бы подобную выходку как месть из хулиганских побуждений. И заподозрил, возможно, того же Фомина, отправленного к завучу за систематические нарушения дисциплины. Другой человек, возможно, пришёл бы именно к такому выводу... Но Заварова, чьё сердце сейчас отчаянно стучало, видела в этом вандализме нечто большее — а именно срыв покровов с её тайны, интимной и извращённой.
«Обычным» мазохизмом в наше время удивить трудно. И школьная учительница, строгая и требовательная, может быть мазохисткой, предаваясь наслаждениям в виде порки хлыстом, подвешиванию или связыванию. Далеко за пределами рабочего места, естественно. Но Заварова возбуждалась от более тёмных фантазий, представляя себе проникающие ранения в живот. Долгими вечерами, лёжа в постели, она частенько подогревала возбуждение, представляя, как чуть ниже пупка вонзается стрела или нож, распарывая кишечник и выпуская содержимое в полость... Давая волю своему воображению, Жанна ложилась на бок, прижимала ладони к животу, подтягивала к нему коленки и неспешно перебирала ногами, сжимая бёдра, пока они не начинали увлажняться. После этого пальцы правой руки словно сами собой скользили между набухших, скользких губок и доводили Жанну до оргазма — долгого и яркого, сотрясающего тело и заставляющего громко стонать... Пару раз Жанна пыталась донести хотя бы намёк на свои фантазии до молодых людей, отношения с которыми доходили у неё до постели... и это заканчивалось, увы, катастрофой. Никак не получалось у Заваровой найти «половинку» с такими же, как у неё, желаниями, несмотря на её выраженную женственность и даже виктимность (с чем вряд ли согласились бы ученики из её класса). Эта женственность была поистине предельной: Жанна осознавала принципиальную разницу между мужским и женским животом, расценивая последний как средоточие женского начала; а проникающий в него клинок готова была принять, словно фаллос, мечтая податься ему навстречу. Разумом, конечно, она понимала, что вряд ли получит оргазм, когда металл начнёт резать ей кишки, но фантазировать ей никто не мог запретить... Кровать, которую она однажды приметила в ближайшей «Икее», была оснащена по углам деревянными полушариями на стойках, торчащих вверх почти на метр. Сразу признав в них не только фаллические символы, но и практическую ценность, Жанна немедля заменила своё старое лежбище. И теперь нередко налегала животом на гладкие, полированные закругления стоек до боли, до стонов, до выделения смазки, представляя себе, как её бьёт в живот мужчина, глубоко погружая кулак, до тех пор, пока не порвёт ей кишечник и не оставит лежать скрючившейся на боку, стонущей и сучащей ножками.
Долго прятать в себе эту тайну было невозможно. Поняв, что среднестатистического кандидата в спутники жизни подобными фантазиями можно лишь отпугнуть, Жанна прибегла к последнему способу: электронным службам знакомств. Как ни странно, это принесло хоть какие-то результаты: ей начали отвечать почти сразу же. Зачастую безграмотно, иногда излишне грубо, или же наоборот — с такими же виктимными паттернами. Написали несколько женщин, что Жанну тоже никак не устраивало. Желаемые фантазии описали лишь трое-четверо мужчин, но увы — все они жили за несколько тысяч километров... Жанна плохо себе представляла, каким образом начнёт общение «вживую» с мужчиной, который разделяет её сокровенные мечты, но надеялась, что когда наконец найдёт такого человека, то найдёт и что ему сказать...
И вот теперь кто-то совсем рядом знает её тайну. Откуда? Каким образом он проник в её анонимную переписку? А может быть, всё это лишь игра воображения, и испорченный плакат — действительно мелкое ученическое хулиганство?..
И тут негромко звякнул телефон, известив о принятом сообщении в мессенджере. Сердце замерло. Непослушными руками Жанна извлекла телефон из сумочки, нарисовала графический ключ... Этого не могло быть! Ей прислали фото — фото этого самого плаката, но ещё не раскрашенного мазками туши. Некий собеседник спрашивал: «Это ведь то, чего ты хочешь? Я знаю. Мы с тобой общались недавно. Я солгал, что живу в другом городе. На самом деле я рядом. И мне нужно то же, что и тебе».