— Я не нуждалась в вашей помощи, — добавила она.
Возможно, он бы ей поверил, если бы не видел, какой напуганной и беззащитной она выглядела, когда Губерев ее схватил. В тот момент он забыл, что эта женщина — его враг, и бросился ей на выручку.
— Возможно, нет. — Он небрежно пожал плечами. — Но я знаю Губерева. Этот омерзительный тип причинил бы вам еще больше вреда, если бы я вовремя не вмешался. — Его брови поднялись. — Как ваши плечи, профессор? Болят?
Миранда провела ладонями вверх по своим руками и еле заметно поморщилась. Тот факт, что на ее коже могли остаться синяки, почему-то взволновал его.
— Я в порядке. — Опустив руки, она переступила с ноги на ногу. Иван слишком хорошо знал язык телодвижений и понял, что она не так спокойна, как может показаться на первый взгляд. — Я, конечно, ценю ваше желание помочь, но не могу оправдать метод, который вы использовали.
— Возможно, он был странным, зато эффективным.
— Эффективным для кого? — спросила Миранда, выдав наконец свое напряжение. — Одним своим поступком вы погубили всю мою карьеру. Могу предположить, что такова и была ваша цель. Разве можно найти лучший способ вызвать недоверие ко всему тому, что я о вас говорю, нежели представив меня одной из ваших сексуальных игрушек?
Ему нет необходимости вести грязную игру. Что бы она о нем ни писала, он, Иван Коровин, стал чемпионом и кинозвездой совсем не случайно. Чтобы стать профессиональным борцом, он тренировался от зари до зари. После своего отъезда из России он научился говорить по-английски практически без акцента. Он не действовал исподтишка, а предпочитал прямой подход.
— Мы с вами занимались сексом? — сухо спросил он. — Я бы это определенно запомнил.
— Давайте все проясним раз и навсегда, — произнесла Миранда ровным тоном, и ему захотелось снова лишить ее душевного равновесия. — Я изучаю вас. На протяжении всей своей профессиональной карьеры вы устраняли одного противника за другим, даже не рассматривая возможность поражения. — На ее щеках снова вспыхнул очаровательный румянец. — Вас часто сравнивают с супермощной машиной, — продолжила она, дерзко вздернув подбородок. — Не нужно обладать богатым воображением, чтобы прийти к выводу, что вы нашли способ устранить меня, и воспользовались им при первой удобной возможности.
— Я нахожу вашу работу интересной, доктор Свит, несмотря на то что абсолютно с ней не согласен. И я могу с ней не соглашаться, не прибегая к безумным стратегиям с целью дискредитировать вас. Окажись на вашем месте любая другая женщина, я бы ей помог. Мне жаль, если вы сочли мою помощь оскорбительной.
Миранда какое-то время задумчиво смотрела на него, прежде чем ответить спокойным профессорским тоном:
— Жизнь — это не кинобоевик, мистер Коровин. В жизни вы не можете поцеловать женщину без разрешения и ждать от нее похвалы. Скорее всего, вы столкнетесь с обвинением в сексуальном домогательстве.
— Спасибо, что напомнили мне, что я сейчас нахожусь в стране, где так распространено сутяжничество. В следующий раз я останусь безучастным, даже если на вас будет ехать грузовик.
— Не могу себе представить, чтобы наши пути снова когда-нибудь пересеклись, — парировала она. — А теперь, если позволите, я пойду попытаюсь спасти ситуацию. Весь мир увидел, как я позволила агрессивному голливудскому самцу меня поцеловать и…
— Будьте честны с собой, профессор, — перебил ее Иван, встретившись с ней взглядом. — Если вам, конечно, хватит смелости. Вы ответили на мой поцелуй, milaya moya, — мягко добавил он.
Густой румянец на ее щеках был неоспоримым доказательством его правоты. Пусть попробует солгать, глядя ему в лицо. Он насмешливо поднял брови, бросая ей вызов:
— И вам понравилось.
Глава 2
«Наконец-то! — с облегчением подумала Миранда, вернувшись вечером в свой гостиничный номер. — Можно перестать притворяться».
Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной, медленно сползла на пол и, притянув колени к груди, обхватила их руками и опустила на них голову.
Синяки на ее плечах болели, но она не плакала. Она вспомнила, как страх и растерянность неожиданно уступили место ощущению безопасности. Вспомнила поцелуй Ивана Коровина и неистовую реакцию своего тела на него. Она не понимала, что с ней происходило, когда Иван к ней прикоснулся. Она потеряла над собой контроль, что было для нее абсолютно неприемлемо, так же как и дать волю слезам, которые остались в далеком прошлом.