Я снова умоляюще посмотрела на офицера. Не зверь же он, должен понять...
Мужчина презрительно скривился и усмехнулся, скользнул по мне оценивающим взглядом. Я запоздало вспомнила слова госпожи Кроули, вновь чувствуя, как руки леденеют, а в груди все сжимается от ужаса.
Где-то ниже по улице что-то вдруг затарахтело, приближаясь, потом скрипнуло, останавливаясь рядом с нами. Офицер обернулся, и я против воли проследила за его взглядом: рядом остановилась еще одна безлошадная повозка, но уже побольше, похожая на грузовой фургон. Открылась дверца - и на мостовую спрыгнул мужчина в обычном темно-сером костюме. Немолодой - его волосы уже посеребрила седина - и заметно расплывшийся, с неприятным взглядом и лоснящимся от пота лицом, хотя было не так уж и жарко.
- Что у вас тут происходит, майор? - обратился он к офицеру. - Нам нужно проехать, а вы перегородили дорогу.
- Да вот... - Майор неопределенно кивнул на нас с отцом. - Сейчас все сделаем, господин Драгз.
И он велел солдатам оттеснить собирающуюся толпу зевак. Меня дернули за локти, грубо поднимая на ноги и оттаскивая к стене здания. В считанные мгновения проезд оказался свободен, из чего я сделала вывод, что господин Драгз - важная фигура.
Однако тот не торопился воспользоваться освобожденной дорогой. Он смотрел на меня. Его взгляд быстро скользнул по фигуре, потом долго изучал лицо. Я не выдержала и опустила глаза в землю, тяжело дыша и чувствуя, как тело охватывает дрожь. Колени уже начали подгибаться от страха.
- Это твой муж? - внезапно спросил Драгз, кивнув на притихшего наконец родителя.
- Это мой отец, - немного оскорбленно отозвалась я.
- Живете с ним вдвоем?
- Да...
- Чудесно, - он вдруг улыбнулся, но от этой улыбки мой желудок снова подскочил вверх, к горлу. Драгз повернулся к майору и потребовал: - В машину. Я забираю ее в коллекцию.
Он повернулся и отправился на свое место в повозке. Майор мазнул по мне удивленным взглядом, едва заметно дернул плечами, словно чего-то не понимал, и кивнул солдатам, которые ждали только его приказа. Не успела я осознать, что происходит, как отца оттащили в сторону, а меня повели к большой повозке.
- Что вы делаете? Нет! Я не пойду! - закричала я, как только поняла, что происходит.
Я уперлась ногами в землю, попыталась вырваться из цепких рук солдата, но тот, конечно, оказался сильнее. Удалось только немного замедлить наше движение, повернуться в руках схватившего меня мужчины и умоляюще посмотреть на отца.
- Папа! - крикнула я, протягивая к нему руку, словно он мог что-то сделать.
Неожиданно отец рванулся ко мне, но его удержали на месте.
- Мира! Что вы делаете, мерзавцы? Отпустите ее!
Это придало сил, я забрыкалась в руках солдата активнее, упираясь ногами в землю так, что едва не повалила обоих. Мужчине это быстро надоело, поэтому он просто перехватил меня за талию и поднял над землей. Теперь я не могла за нее цепляться, только сучить ногами в воздухе.
Внезапно раздался пронзительный лай: из шоколадницы выскочил Бардак и кинулся на тащившего меня солдата. Тот пнул его ногой, Бардак заскулил, но секунду спустя снова залаял, зарычал и бросился на солдата. Я не успела обрадоваться неожиданному заступничеству: заметила, как другой солдат снял с плеча ружье, вскинул его и прицелился в пса.
- Бардак, фу! - заорала я в ужасе, но уже не за себя. - Фу, Бардак, беги!
Раздался выстрел, пес испуганно взвизгнул, заскулил, но бежать бросился вполне резво: стрелявший или промахнулся, или и не целился в него, а только хотел спугнуть.
А меня, брыкающуюся и снова зовущую отца, тем временем подтащили к задним дверям повозки, которые кто-то уже распахнул. За большой повозкой остановилась еще одна маленькая. Я почувствовала на себе прожигающий взгляд, но смогла рассмотреть только возницу и неясные силуэты на заднем сиденье.
Мгновенно стало не до разглядывания повозок: меня закинули в фургон, как мешок картошки. Я больно ударилась плечом о холодный жесткий пол, а головой - о чуть менее жесткую скамью, тянущуюся вдоль стены. После чего дверцы захлопнулись, что-то с противным лязгом щелкнуло.
Приподняв голову, я успела поймать три обращенных на меня испуганных взгляда, вскочила и ударила раскрытыми ладонями в двери, хоть и понимала, что они не распахнутся.
Ладони лишь ожидаемо обожгло болью. Повозка вздрогнула, зарычала, качнулась и тронулась с места. Я прильнула к маленькому окошку, пытаясь поймать взгляд перепуганного отца, который вдруг растерял всю свою воинственность. Возможно, даже протрезвел от неожиданности.