Через какое-то время за нами перестали пристально следить. Подруги по несчастью, молчаливые и такие же опустошенные после «проверки», как и я, без энтузиазма ели, сидя на каких-то ящиках, стоящих у палатки, и глядя каждая в свою миску. Я своей порции лишилась, а потому неприкаянно топталась вокруг, скользя взглядом по другим палаткам, суетящимся людям, замысловатым орудиям, повозкам. В голове было холодно и пусто, мысли отказывались формироваться и задерживаться, мелькали лишь рваные ошметки. Даже страх на время отступил.
Сама не заметила, как отдалилась от остальных девушек, подошла к одной из повозок, такой же большой как та, на которой нас привезли. Я бесстрастно разглядывала прочные металлические бока, большие черные колеса, прозрачные, хоть и заляпанные местами грязью окна в той части, где сидел возница. Повозка казалась ужасно тяжелой, в голове мелькнула мысль, что ни одна лошадь - и даже пара - ее не сдвинет.
- Как же она ездит? - пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь. - Это какая-то магия?
- Это двигатель внутреннего сгорания. Изобретение айшев, - раздался рядом знакомый голос.
Я не ожидала его услышать, но не испугалась. Лишь медленно повернула голову и посмотрела на улыбающегося пепельноволосого дельца... То есть, того, кого приняла в свое время за дельца. Сейчас он, как и его тогдашний спутник, красовался в форме армии варнайцев.
- Здравствуй, красавица, - поприветствовал он, убедившись, что его узнали. На губах цвела все та же милая, доброжелательная улыбка, а в глазах светилось сочувствие.
- Здравствуйте, - пробормотала я бесцветным голосом.
На удивление или обиду за обман, как и на любые другие эмоции, просто не осталось сил.
- Вот, возьми.
Мужчина неожиданно протянул мне шуршащий бумажный пакет с промасленным боком. От него невыносимо вкусно пахло мясом, луком и жаренным тестом.
Я заглянула внутрь, чувствуя, как рот наполняется слюной, и обнаружила в пакете два плоских пирожка с хрустящей, ломающейся от неосторожного прикосновения корочкой. От запаха закружилась голова, организм напомнил, что сегодня мы с ним лишь наспех перекусили утром, а уже сгущались сумерки.
- Угощение за угощение, - объяснил пепельноволосый в ответ на мой вопросительный взгляд и уточнил: - За печенье. Тебе надо поесть. Тебя зовут Мира, да?
Я кивнула, жадно впиваясь зубами в первый пирожок. В рот потек горячий, но не обжигающий мясной сок, хрустящий гребешок пирожка слегка осыпался, но я поймала крупные крошки ладонью и подобрала языком, торопливо пережевывая и откусывая снова. Было плевать, насколько дико я выгляжу со стороны. Должно быть, приблизительно как Бардак, который неизменно накидывался на любое угощение с энтузиазмом оголодавшего варга.
- А меня Риталь Моран. Капитан Моран, адъютант генерала Шелтера, - как будто виновато уточнил он.
Я лишь снова безразлично кивнула, вцепившись в бумажный пакет и торопливо принимаясь за второй пирожок. Главное - не подавиться.
«А ведь только думала, что умереть от голода лучше, чем так жить», - напомнила себе с той же отрешенностью.
Оказалось, что умереть все-таки сложнее, чем жить. Какой бы жизнь ни была или обещала стать.
- Вы закончили?
От неожиданного громкого окрика генерала я все-таки едва не подавилась, потому что вздрогнула и проглотила кусок раньше, чем успела как следует прожевать. Он с трудом пролез в горло и камнем упал в живот. Риталь на мгновение ободряюще коснулся моего плеча и тут же пошел прочь, к генералу, а ко мне уже спешил зазевавшийся солдат, из-за невнимательности которого я умудрилась так далеко отойти от остальных. Пришлось быстро засунуть в рот остатки второго пирожка, чтобы его не отобрали.
Нас снова повели к повозке, на которой доставили сюда. Пока другие девушки покорно забирались внутрь, я следила взглядом за генералом Шелтером и капитаном Мораном, стоявшим у него за плечом. Шелтер отдал другому офицеру последние распоряжения, тот что-то коротко ответил и моментально встал еще прямее, вытягиваясь вверх, резким движением поднимая раскрытую ладонь и поднося кончики пальцев к козырьку фуражки. Генерал повторил его жест, но более расслабленно, после чего вместе с адъютантом и тем полковником, с которым спорил раньше, направился к маленькой повозке. Риталь открыл перед ним дверцу заднего сиденья, генерал снял фуражку, собираясь забраться внутрь, но вдруг остановился и обернулся, как будто снова почувствовал на себе мой взгляд.