— Соргонский я, — помрачнел старик. — Шибко плохо люди живут.
— Давно из Соргона?
— Два дня.
— Ну что, сильно болеют люди?
— Ай-яй, сильно! Плохо, шибко плохо в стойбище. Много люди нанай умирай. У меня племянник помирай, жена его помирай. Один остался. — Лицо старика сморщилось, глаза потускнели. — Много фанзы совсем пустые. Очень плохо. Однако, сильный черт в Соргон пришел. Самый большой шаман не справится с этим чертом. Большая беда!
Матвею Алексеевичу стало неудобно перед стариком за свою невольную суровость. Он закончил чистить рыбу и, поднимаясь, сказал:
— Я фельдшер, в Соргон еду, лечить людей буду, понимаешь? Ты, Бельды, помоги мне высадиться, я Соргона не знаю, не бывал там.
— Помогу, помогу, — охотно согласился нанаец. — Я раньше, однако, дома буду. Встречать буду. Как зовут тебя? Матвей? Хорошо, Матвей.
Видно, сообщение фельдшера, что он едет лечить его земляков, не произвело особого впечатления на старика. Вряд ли старый рыбак, никогда в жизни не видевший врача, понял смысл этих слов.
К вечеру пароход отчалил от берега. Матвей Алексеевич поискал глазами лодку нового знакомого, но старик, видимо, уехал.
Апа сидит на покрытом кошмой кане в просторной горнице своего нового дома и наблюдает, как при слабом свете жирника старшая жена и дочери готовятся к приходу шамана.
«Я самый умный в стойбище, — самодовольно думает Апа. — Правда, очень умные люди китаец Ли — продавец кооперативной лавки, очень умный дядя его, старый Чжан. О-о! Это умные люди». Их уважает и побаивается Апа, бывший старшинка стойбища и самый богатый в округе человек.
«Ли и Чжан ловки, как соболь». Апа зажмурил глаза, прищелкнул языком и тихонько хихикнул. Кто научил его, Апу, не перечить председателю сельсовета Сергею Киле, когда тот предложил, чтобы жители Соргона переселились с затопляемого острова на высокий и сухой берег Амура? Они научили. «Других отговаривай, сам уезжай», — говорили они. И Апа переехал. Даже Киле удивился. Что ты понимаешь, Киле! Ты щенок по сравнению с бывшим старшинкой Апой, которого сам царь наградил медалью.
Апа вспомнил, что произошло сегодня, и печально засопел, сгоняя с безобразного лица самодовольную улыбку. Сын Апы от молодой жены Сайлы, веселый, как птица, сын Чокчо заболел, злой дух вселился и мальчика. Второй день горит в огне сын Апы, никого не узнает.
Апа не даст умереть Чокчо. Сегодня он пригласил самого сильного в тайге шамана Пору, что живет одиноко на острове. Пору призовет на помощь самых главных духов, и они спасут мальчика. Скоро, однако, придет Пору, надо собирать родичей. А куда запропастилась Сайла? До чего ж строптивая молодая жена и непокорная, как кабарга. Давно нужно бы поколотить ее за непослушание, как советовал китаец Ли. Апа чувствует, как гневом наполняется его сердце, и громко зовет:
— Сайла!
Женщины на минуту замирают на месте. Апа прислушивается, косясь на открытое окно. Но слышен лишь гортанный хор лягушек и далекий лай собак.
В темном углу на кане застонал Чокчо. Апа сморщился, как от зубной боли, зажмурил глаза. Жалко Чокчо, единственный сын. Крепко вцепились злые духи в слабое тельце пятилетнего ребенка. «Имя надо переменить ему, чтобы злого духа запутать», — думает Апа. И снова кричит гневно:
— Сайла!
А Сайла стоит за домом, прижавшись к бревенчатой стене, нагретой за день жарким солнцем, и плачет. Она смотрит на небо, звезды расплываются, дробятся, сдвигаются с места. Духи, вы живете со звездами, спасите сына Сайлы, ей и так тяжело жить в доме старого и сердитого мужа. Горька жизнь женщины, а тут еще сын заболел, бедный Чокчо. Духи, спасите Чокчо!
Женщины стойбища уговаривают ее не убиваться о сыне. Если он умрет, то так угодно небу, такова судьба. У Сайлы есть еще дочь, и сыновья будут.
Что-то теплое и влажное коснулось руки, от неожиданности молодая женщина вскрикнула. Рука нащупала лохматую голову собаки. Вожак упряжки, любимец Сайлы, лизнул руку хозяйки. Сайла садится на землю и обнимает за шею верного пса и беззвучно плачет, уткнувшись лицом в жесткую собачью шерсть.
— Сайла! — доносится требовательный и раздраженный зов старого Апы. Сайла вздрагивает, приходит в себя. Она вскакивает и бежит в дом.
— Я здесь, — робко говорит Сайла, остановившись в дверях.
— Теперь я вижу, что ты здесь, — насмешливо проговорил Апа. — Почему убегаешь? Сейчас шаман придет, люди придут, а ты бегаешь по стойбищу, негодная. Окна занавешивай скорей, чего стоишь? Чокчо приготовь, вина и еды шаману приготовь. Петуха принеси, что у китайца Ли купили сегодня. Быстро делай! — тонким голосом разозленно кричит старик.