— Прошу вас, согласитесь. — Теперь в выражении его лица было столько отчаяния, что Эмме сделалось не по себе.
— Трудно представить себе… Мой вид… — бормотала она, но испанец пропустил ее слова мимо ушей.
— За неделю пребывания в Севилье вы получите пятьсот фунтов. Необходимые туалеты — они останутся вам — будут стоить гораздо больше. Контракт оформит мой юрист или, если хотите, ваш. В любом случае услуги юриста оплачиваю я.
А что, если судьба его мне посылает? Не будь он испанец, Эмма отделалась бы от него и забыла. Может быть, с сожалением, но она заставила бы себя его забыть. Однако эта поездка открывает ей возможность пройти стажировку и вовремя защитить диплом. И работать по специальности, не унижаться ради денег…
— А еще вы получите премию, если справитесь! — говорил постоялец ободряюще, полагая, очевидно, что она боится или не надеется на себя.
В ней с новой силой вспыхнуло презрение к этому испанцу, к его деньгам, к самой себе, готовой опять пойти на такое унижение.
— Вы всегда получаете то, чего вам хочется? — выпалила она в раздражении.
Он опешил, но ответил спокойно:
— Я убежден, что каждый человек имеет свою цену.
Вот он и выдал себя. Она в его глазах гусеница, насекомое!
— А я презираю таких сеньоров, которые все оценивают в деньгах! Они позорят других людей и себя! — Хорошо она сумела спародировать его тираду! Умница Эмма!
Между тем его лицо озарилось догадкой.
— Кажется, я понял, отчего вы сегодня этакая чума. Ну-ка, Рамон, позови сюда администратора!
— Шантаж?
— Ну, вряд ли это так называется…
Ежась под его пронизывающим взглядом, она все же не переставала думать о еще не съеденном круассане. Раз уж все равно дело пропало, отправит-ка она его в рот. Администратор, считай, уже порог переступил, и она, считай, уже за порогом. Гость в отеле царь. Если кто из персонала не учел такового обстоятельства, ему об этом напоминают, выставляя на улицу его вещи.
— Вы ведь не завтракали! — Он поймал ее на том, что она держит на весу кофейник, проверяя, совершенно ли он пуст.
— Веду себя, как свинья, ага? — И она торжественно вылила в чашку все, что оставалось в кофейнике.
— Ну, я не это имел в виду, — оправдался он, между тем поведение Эммы все больше его забавляло.
— А поесть я бы не отказалась! — Она пожала плечами.
Эмма хорошо умела пожимать плечами — порывисто и вместе с тем грациозно. Обаянием и изяществом природа ее не обделила, только одно подруги находили в ней «неэстетичным» — худобу в сочетании с волчьим аппетитом. Походили бы они так вот с пылесосом по ковровым дорожкам — неделю за неделей и милю за милей, — тогда бы поняли, откуда у нее этот волчий аппетит.
— Все-таки завтракали вы или нет?
Это окончательно вывело Эмму из себя. Что за дотошность!
— Я завтракала, правда! Но таких вкусных круассанов нет и в лучших ресторанах Франции! Правда, они могут быть вчерашние или позавчерашние. Мы ведь получаем премии за экономию продуктов, вы об этом знаете? — Она сделала глоток, задумалась. Да, вкус несравненный. — И недопитый кофе здесь разогревают. Так что вы не выливайте из чашки обратно в кофейник. Не будете?
Испанец сморщился от отвращения. Эмма давилась от хохота. Что это с ней случилось? Никогда не была она склонна к подобным выходкам. Но этот иностранец всей своей сутью ее провоцировал. Кстати, он даже и не представился. Горазд только засыпать вопросами.
— Между прочим, кто вы такой?
— Простите, я ведь и вправду себя не назвал. Луис Гарсиа Кеведо.
Черт возьми, с какой гордостью он произнес свое имя! Явно в расчете на то, что я разину рот от изумления. А я понятия не имею, что за Гарсиа Кеведо.
— Вы находите мое имя забавным?
— Нет, отчего же? Вам оно подходит. И звучит почти как титул. — Право, себе она не пожелала бы столь высокопарного «титула».
В дверь позвонили, и этажный администратор — царь и бог этажа — показался в дверях. Эмма поспешила стряхнуть с себя крошки и выскочить из-за стола.
— Слушаю вас, мистер Кеведо. Что она натворила, эта девчонка?
— Ничего, ничего, мистер Картер… — Провокаторская ухмылка не сходила у него с губ.
— Картрайт, — поправил администратор и, когда Кеведо насмешливо вскинул брови, повторил: — Картрайт. Моя фамилия Картрайт, а не Картер.
— Да, я прошу прощения, мистер Картрайт.
Непонятный этот Луис. Ведь наверняка прекрасно знает, как на самом деле зовут администратора. Зачем-то ему надо его застращать. Но зачем? Уже и так тот оробел, увидев его недовольную мину.