— Стой! Кто едет?.. Стрелять буду!..
Мишка испуганно натянул поводья, но Савраска, почуявший близость лошадей, заржал и рванулся, не слушаясь поводьев.
— Сто-о-ой!..
Около ветряка ахнули выстрелы. Мишкин крик потонул в топоте конских ног. Савраска захрипел, стал в дыбки и грузно повалился на правый бок.
Мишка на мгновение ощутил страшную, непереносимую боль в ноге, крик присох у него на губах. Савраска наваливался на ногу все тяжелее и тяжелее.
Лошадиный топот ближе. Подскакали двое, звякая шашками, прыгнули с лошадей, нагнулись над Мишкой:
— Мать родная, да ведь это парнишка!..
— Неужто ухлопали?!
Кто-то сунул Мишке за пазуху руку, близко в лицо дохнуло табаком. Чей-то обрадованный голос сказал:
— Он целенький!.. Никак, ногу ему конь раздавил?..
Теряя сознание, прошептал Мишка:
— Банда в станице… Батяньку убили… Сполком сожгли, а дедуня велел вам скорейча ехать туда!
Перед тускнеющим Мишкиным взором поплыли цветные круги.
Прошел мимо батянька, усы рыжие крутит, смеется, а на глазу у него сидит, покачиваясь, большая зеленая муха. Дед прошагал, укоризненно качая головой, маманька, потом маленький лобастый человек с протянутой рукой, и рука указывает прямо на него, на Мишку.
— Товарищ Ленин!.. — вскрикнул Мишка глохнущим голоском, силясь, приподнял голову — и улыбнулся, протягивая вперед руки.
