Он смеется.
‒ Может быть, я просто рад видеть свою младшую сестру.
Видите, это странно. Бек никогда бы не сказал ничего подобного. Его нельзя назвать любящим братом. И я видела его только сегодня утром. Теперь моя очередь смеяться.
‒ Теперь я знаю, что ты лжешь.
Он просто пожимает плечами, все еще улыбаясь своей проклятой улыбкой.
‒ Ты умираешь?
На этот раз из него вырывается смех.
‒ Нет, черт возьми, я не умираю.
‒ Значит, ты под кайфом? Пьяный?
‒ Нет и нет.
Смотрю на него. Он одаривает меня еще более широкой улыбкой. Он точно что-то натворил. Или что-то замышляет. И я разберусь с этим, когда вернусь с буксира. Показываю на него пальцем.
‒ Я собираюсь отбуксировать эту машину. Увидимся, когда я вернусь.
Выхожу из гаража, поворачиваюсь на каблуках и иду к эвакуатору.
Что, черт возьми, все это значит? Если он сломал что-то мое, я убью его.
Забираюсь в кабину. Завожу грузовик. Подключаю мой Bluetooth иставлю «Love Is A Battlefield». Пэт ‒ единственный, кто понимает меня в данный момент.
Выезжаю и отправляюсь на буксировку, чтобы потом снова лечь на кровать и почувствовать жалость к себе. Отчаянно пытаясь не думать о том, когда я в последний раз была в этом грузовике и с кем я была.
Потому что если я это сделаю, то, скорее всего, заплачу.
И действительно больше не хочу плакать.
Добираюсь до главной улицы и еду вниз, выискивая белый «БМВ».
Нахожу его недалеко от небольшого участка промышленного пространства, где впервые подобрала Шторма.
Не плакать. Не плакать.
Вижу двух парней, прислонившихся к капоту машины. Какой-то парень на мотоцикле, припаркованном перед зданием, разговаривает с ними.
Вероятно, проезжающий мимо мотоциклист предлагал помощь.
Останавливаю грузовик перед «БМВ», выключаю двигатель и выскакиваю из машины.
Знаю, что выгляжу ужасно. Джинсовые шорты. Футболка, на которой наверняка есть пятна отбеливателя. Кроссовки. Мои волосы были собраны в беспорядочный пучок. Но я здесь не для того, чтобы кого-то впечатлить.
Иду к машине. Парни, прислонившиеся к капоту, выпрямляются. Оба действительно хороши собой. У одного темно-каштановые волосы. У остальных светло-каштановые волосы. У обоих на руках видны татуировки.
Парень, сидящий на мотоцикле, поворачивает голову и смотрит на меня.
Вау.
Если бы я сейчас не была в беспорядке и не была убита горем из-за Шторма, я бы растеклась лужицей на полу.
Он действительно горячий. Горячий, как и Шторм. Но по-другому.
Длинные темно-каштановые волосы, стянутые сзади на затылке. Он одет в кожу, так что я не вижу, есть ли у него татуировки, как у двух других парней.
И с каких это пор я стала одержима татуировками?
О, да. С тех пор как встретила Шторма.
‒ Привет, ‒ я улыбаюсь. Засунув руки в задние карманы шорт, качаюсь на каблуках. ‒ Я слышала, вам нужен буксир.
‒ По правде говоря он нужен не им.
Голос, который я слышу за спиной, заставляет мое сердце остановиться. Мое дыхание обрывается. Мое тело дрожит от нервов.
Шторм.
Мои руки выскальзывают из карманов.
Поворачиваюсь на месте.
И все останавливается. Перестает существовать в этот момент.
Потому что это он.
Он действительно здесь.
И он выглядит так чертовски красиво, что мне физически больно.
‒ Ты здесь... ‒ выдыхаю я, и даже слышу дрожь в своем голосе.
Он делает шаг ближе.
‒ Я здесь.
‒ П-почему? ‒ хочу надеяться. Но не могу, потому что он может уйти снова, и не думаю, что переживу его уход от меня во второй раз.
‒ Потому что я не мог остаться в стороне. Я люблю тебя, Стиви. Безумно в тебя влюблен. И не могу функционировать без тебя. В самое короткое время ты стала значить для меня больше, чем кто-либо прежде. Постоянно думаю о тебе. Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме тебя. Моя жизнь превратилась в полное дерьмо без тебя.
Он придвигается еще ближе, как будто не может оставаться в стороне, и не хочу, чтобы он это делал.
Он любит меня. Он влюблен в меня.
‒ То, что у нас есть... это случается раз в жизни, детка. Я не хочу потерять это. Потерять тебя. Уход в то утро... это было самое трудное, что я когда-либо делал. Мне не следовало уезжать. Я должен был забраться обратно в твою гребаную постель, обнять тебя и никогда не отпускать, ‒ он делает глубокий вдох. ‒ Тогда я совершил эту ошибку. Не буду делать это снова. Так что... я здесь, чтобы остаться. Если ты все еще хочешь меня?
Хочу ли я его еще? Он это серьезно? Конечно, я все еще хочу его.
Приоткрываю рот, но ничего не могу сказать.
‒ Детка, скажи что-нибудь, пожалуйста. Я тут вроде как на грани срыва.
‒Я... я просто не могу поверить, что ты здесь, ‒ а потом я делаю что-то совсем на меня не похожее. Разрыдалась.
Через секунду его руки обнимают меня.
‒ Иисусе. Не плачь, детка.
‒ Прости... я просто... я так скучала по тебе, а потом ты здесь, и не ожидала этого, и ты говоришь мне, что любишь меня, и что ты остаешься здесь.
Он берет мое лицо в свои руки, поднимая мои глаза к своим. Вытирает мои слезы большими пальцами.
‒ Значит, слезы ‒ это хорошо?
Прикусываю губу и киваю головой. В его глазах плывет облегчение.
‒ Спасибо тебе за это.
Затем он целует меня, и все снова становится хорошо в моем мире. Он здесь, и он останется, и он мой.
И он любит меня.
‒ Я люблю тебя, ‒ говорю ему прямо в губы.
Его ответ ‒ целовать меня глубже.
Обнимаю его за шею. Он поднимает меня, и мои ноги обвиваются вокруг его талии.
И меня даже не волнует, что мы посреди улицы. Хочу остаться здесь на весь день и целовать его.
Звук покашливания позади меня отрывает нас друг от друга.
‒ Как бы это ни было трогательно, я ехал четыре часа, и, честно говоря, глядя, как вы двое целуетесь, у меня встал, так что мне нужно пойти подрочить, а потом немного поспать.
‒ Черт возьми, Кэш, ‒ стонет Шторм, роняя голову мне на плечо.
За моей спиной раздается мужской смех. Чувствую, как моя кожа горит от смущения. Очевидно, я на мгновение потеряла голову, целуясь со Штормом вот так. Но в свою защиту скажу, что скучала по нему.
И он сказал, что любит меня.
Он любит меня.
Шторм ставит меня на ноги, и я поворачиваюсь лицом к парням, стоящим позади нас.
Парни, которые, как предполагаю, лучшие друзья Шторма. Узнаю имя Кэш из прошлого, когда Шторм рассказывал мне о них.
‒ Ребята, это Стиви ‒ говорит им Шторм, обнимая меня сзади. ‒ Стиви, это Рейз, ‒ Шторм указывает на парня на мотоцикле, который одаривает меня такой улыбкой, что даже у самых крутых девчонок расплавятся трусики. ‒ Леви, ‒ Шторм указывает на темноволосого парня, который приветственно вздергивает подбородок. ‒ А это Кэш, ‒ он показывает на светловолосого парня. ‒ Не волнуйся, ты к нему привыкнешь.
‒ Привет, ‒ я улыбаюсь, чувствуя себя немного неловко. А потом машу рукой.
Что еще более чертовски неудобно.
Господи Боже.
‒ Теперь понимаю, почему ты хотел вернуться, ‒ говорит Кэш Шторму, и в его глазах появляется озорной блеск. ‒ Я бы тоже вернулся. Итак, Стиви, ‒ он поворачивается ко мне, ‒ у тебя есть сестры?
‒ Э, нет. У меня есть брат.
‒ Он похож на тебя? Я никогда не был с парнем, но хотел бы попробовать, если он такой же горячий, как ты.
Смотрю на Шторма, который выглядит просто удивленным. Перевожу взгляд обратно на Кэша.
‒Э... нет. Он не похож на меня. И ты определенно не в его вкусе.
‒ Вполне справедливо. Так у тебя есть еще родственники? Кузены? Вообще-то, Шторм, разве ты не говорил, что у Стиви есть бабушка?
‒ Черт возьми, ‒ вздыхает Леви. ‒ Мы только что приехали, Кэш. Не пугай ее. Ты спугнешь ее, и Шторм будет не в настроении, бл*ть, навсегда. Ты же знаешь, каким он был всю прошлую неделю без нее. Несчастный, как черт.
Итак, он был несчастен без меня. Приятно это узнать.