Есть информация, что основные объекты Нижнего Новгорода действуют, особенно в химическом Дзержинске. Но без газа остановилось большинство котельных, не стало горячей воды. Ближайшие подземные газовые хранилища есть в Рязанской области и в Удмуртии. Но они имеют право только частично использовать из них газ на покрытие своих потребностей. На трассе действующего экспортного газопровода какая-то фирма решила сделать врезку. Врезались, на удивление, без проблем. Воспользовались моментом, пока не было давления в магистрали. Но через три дня так рвануло, что от фирмы, которая находилась в ста метрах, ничего не осталось. Вероятно, не герметично заделали место врезки. Сутки газопровод не действовал. Вот поэтому и летают вертолёты каждый день над трассой.
По ТВ внутренние новости всё больше туманные. Про то, что делается то-то и то-то для улучшения. Из плохого про отдельные недостатки и сроки их искоренения. Президента и премьера не показывают. Только упоминают, что они держат ситуацию под контролем. Дума, собравшись на внеочередное заседание, на следующий день снова отправилась догуливать отпуска.
Кроме новостей, демонстрировали только фильмы. Никаких ток-шоу, кулинарных поединков и прочей дребедени не было.
Магазинный хлеб закончился и стали печь в домашних условиях. Благодаря имеющимся справочникам, научились быстро. Конечно, уходило много времени, но делали замес на два-три дня.
Также привыкли и к отсутствию электричества. Для освещения использовали садовые светильники на солнечных батареях и керосиновые лампы.
Для своей очереди дежурить на лесной базе я выбрал воскресенье. Нужно попытаться установить связь с Анкером. Включил диктофон и ровно в двенадцать ночи я начал вызывать:
— Анкер — Венцу. Анкер — Венцу. Приём.
— Венец, я Анкер. Кто на связи? Приём.
— Анкер, я Венец 110. Мне нужен Анкер 22. Приём.
— Венец 110, я Анкер 31. Анкер 22 будет через минуту. Приём.
— Вас понял. Жду.
Через минуту, действительно, услышал вызов.
— Венец 110, я Анкер 22. Приветствую тебе. Приём.
— И тебе здравствовать, Анкер 22. Отличная связь, не далеко от Москвы? Приём.
— Нет, порядочно. Но меньше, чем ты. А ты сейчас там, куда и собирался?
— Да, с понедельника. А почему такая хорошая связь, даже не вериться, что достаёт до вас?
— Мы установили на окраинах Москвы четыре ретранслятора, по сторонам света. Питание от солнечных панелей. Иначе не смогли бы иметь такую устойчивую связь.
— Теперь понятно. Имеете информацию о Москве? А то по радио и ТВ толком ничего не понять.
— Телевидение и радио сильно врут. В городе началась анархия. Слабо защищённые магазины и склады разграблены вооружёнными бандами. Много жертв. Активно грабятся квартиры тех, кто уехал. Электричество и газ мало где есть. Общественный транспорт не ходит. Только маршрутки, кое-где. Одна поездка стоит десять долларов, или три евро. Рубли не котируются. Машину можно заправить только по большому блату. Торговля почти встала. Все эти Меги, гипер и супермаркеты закрыты.
— Да, как за неделю изменилось. Много людей осталось в городе?
— Людей осталось порядочно. Сам понимаешь, их никто не считает. Особенно тревожит наличие бывших гастарбайтеров. Работы и денег лишились. Уехать домой не могут. Быстро организовались в банды и стали самыми жестокими. Особенно свирепствуют в отношении своих бывших работодателей. Не жалеют никого. Грабят, насилуют, убивают.
— А как же власть?
— Так, это в основном за городом, где они строили и ремонтировали. Там столько посёлков, что никакой милиции не справиться. А у жителей оружия почти нет. Но если кого удаётся поймать, то пощады ему нет. Убивают, без сожаления. Если удаётся вычислить, где они живут, то окружают, подпирают дверь и блокируют окна. А потом поджигают. Если кто вырывается, то ловят и снова туда забрасывают.
— Ну, ты и жуть рассказал. Даже не верится, что так быстро всё изменилось.
— Правильно, что не веришь. Это не только сейчас происходит. Ты меня понял?
— Всё понятно. Но слишком уж мрачно выходит. Неужели, не видно проблесков улучшения.
— Попытки исправить ситуацию были и будут, но с каждым разом, всё менее эффективные. Обстоятельства сильнее.