И это ещё одна причина недопонимания и недоразумений в общении.
Нас иногда обманывает зрение, подсовывая привычные образы фигур людей и животных в облаках, древесной структуре, на камнях, других природных объектах. Но обманывают нас не глаза, а центр обработки зрительной информации, который пытается подогнать наличествующие пятна и тени под имеющиеся в папке нашей памяти шаблоны.
Могут ли в течение веков сохраниться рисунки на открытой поверхности?! Они давно должны быть стёрты химической, гидрологической, ветровой эрозией, присыпаны веществами, осаждающимися из воздушных потоков и пролетающих стай животных (птиц, рукокрылых, насекомых). Возле водной стихии твёрдые структуры покрываются водорослями и моллюсками, которые успешно их выгрызают. В других местах, их населяют лишайники и мхи, постепенно набирая почвенный слой, позволяющий прорастать растениям, разрушающим твёрдую основу корнями.
Но что могут доказать живые примеры природы тем, кому непременно надо защитить диссертацию, или создать сенсационный туристический объект?! Отметив, выданную шаблонами зрения, силуэтную схожесть, эти «научные сотрудники» расчищают поверхность, докапывая, дорисовывая и достраивая недостающие до полной материальности части, называя реставрацией то, что по сути является фальсификацией.
Не судить – это оправдать или отпустить?!
Отпустить произошедшее, когда его не вернуть, не исправить….
Всё размыто.
Само значение слова "отпустить" невразумительно.
Отпустить – это смирить себя?! Или забыть?! Или помнить, но не вспоминать?!
Не думать! Не рассуждать! Но память саднит не затягивающейся раной.
Человек может смирить себя, не напоминая никому о своей боли.
Но память… Забывание – прерогатива сознания или подсознательного?!
Можно ли заставить себя сознательно что-то забыть?!
Время. Оно единственное всё стирает и нивелирует. Но боль остаётся. Тупая ноющая боль безвозвратной потери.
Солнце жарит немилосердно. В парке, который больше напоминает сквер, по утрам почти нет тени. Поэтому большинство пожилых жителей микрорайона скапливается на немногочисленных лавочках, прижатых к дороге, напротив тянущихся непрерывной чередой магазинов и офисов, замыкающих квадрат каньона. Рядом дежурят кошки. В ожидании ежедневной дани, они встречают своих кормильцев и следуют за ними, первыми входя в отпираемые помещения.
Но в этот день продавец уже открыла магазин, а кошка, как сидела вдалеке, так и не сдвинулась с места. Дама стала в дверях, молча коротко кивнула в приглашающем жесте, и кошка тут же подбежала к ней. Было странно видеть, что животное, с расстояния семи-восьми метров, не только заметило чисто человеческий знак, но и сумело расшифровать его.
Невольно вспомнились многочисленные моменты неожиданного поведения животных. Некоторые уже опубликованы в моих сборниках, другие затерялись в анналах памяти или случились не так давно. Не помню рассказывала ли я про загадочную реакцию крапивных долгоносиков, которых содержала дома, в чашках Петри, выясняя динамику кладок, плодовитость… Собирая их в природе с молодых побегов крапивы, я обратила внимание, что они не реагируют на изымание соседей. Но как только я думала, что стоит взять конкретного, наблюдаемого боковым зрением, жука, как он тут же разжимал лапки, поджимал ноги и падал на землю. Заметив это явление, я начала экспериментировать, но результат оказался релевантным только для этого вида и в этом экотопе. Это давняя история, есть много новых.
Фотографируя, я случайно коснулась паутины аргиопа кругопряда, и паук закачался вместе с ней. Полагая что это результат моего толчка, как круги на воде, так и не дождавшись пока колебания прекратятся, я пошла снимать попугаев. Вернувшись в течение получаса, я навела камеру на спокойно висящего паука, но он тут же принялся раскачиваться, с разворотами, стягивая и отпуская паутинные нити. И я с удивлением поняла, что моё первичное касание и вторичная попытка сфотографировать, вызвали не механическое раскачивание паутины, а защитную реакцию её хозяйки.
Осы и пчёлы-плотники, при наведении на них объектива, пытались напугать псевдо-атаками в глаза и сразу теряли интерес при моём отступлении. Хотя возможно они реагировали на отражение в зрачках.
Наверно можно говорить о конвергентном поведении, наблюдая как цапли и кошки одинаково ведут себя рядом с рыбаками, причём не только в ожидании мелкой рыбёшки и заглатывании колючих ершей с головы, но и воруя, неосторожно оставленные без присмотра, приманку, наживку и улов. Там же, возле моря, мы с супругом наблюдали за развлечением ворон. Они взлетали на самую высокую точку минарета и сидели там в ожидании подходящего воздушного потока, а затем съезжали по нему вниз, словно по слегка покатой горке, выравниваясь перед самым тротуаром и усаживаясь на парапет, в ожидании следующей очереди.