Крепко стиснув в ладонях смарт, я старалась себя успокоить и не пороть горячку раньше времени. Для начала нужно было выяснить, в каком состоянии сейчас находился папа. Всё остальное — ерунда.
Глава 9.
Мама звонила мне пятый раз за последние два дня. Предыдущие четыре ее звонка я проигнорировала, потому что не было ни сил, ни времени с ней разговаривать. Отца забрали в больницу. Сейчас его жизни ничего не угрожало, но вот с левой стороной тела возникли некоторые трудности. Рука и нога плохо подчинялись командам мозга.
Как правило, правая сторона быстрей способна восстановиться после инсульта. А с левой ситуация может обстоять гораздо серьезней. Во всяком случае, так объяснил мне и Саше доктор. У папы оказалось нарушено кровообращение и повредился сосуд головного мозга.
Сейчас он находился в относительном порядке, и я наконец-то позволила себе осторожно выдохнуть. Я очень боялась, что папе может снова стать плохо. Боялась, что левая сторона его тела навсегда перестанет нормально функционировать. Доктор меня убедил, что делать такие выводы еще слишком рано. У многих людей, переживших инсульт, со временем может стабилизироваться работа конечностей и мышц.
Стараясь не думать о плохом, я всё же собралась с силами, чтобы ответить на мамин звонок.
— Я уже собиралась бронировать билеты, — выдала она, как только я прислонила смарт к уху.
— Не нужно ничего бронировать, — я грустно улыбнулась и прижалась лбом к прохладному стеклу окна. — Всё в норме, мам. Честное слово.
— Да, я прям по голосу слышу, как у тебя там «всё в норме», — недовольно пробурчала мама. — Что случилось? И, прошу тебя, не пытайся от меня отделаться общими фразами. Я твоя мать, Эва, я чувствую, что что-то случилось.
Опустив всю ту эпопею с Андреем, я сдержанно и кратко рассказала о том, что папа попал в больницу. Мне очень хотелось верить в то, что я не лгала матери, а просто умолчала о кое-каких деталях своего пребывания в отцовском доме. Обо всем, что здесь случилось, я твердо решила рассказать только тогда, когда вернусь в Америку.
Зная маму, я понимала, что она действительно может бросить всё и прилететь, если потребуется. Я не хотела ее тревожить и напрягать. Во всём, что сейчас происходило, я должна была разобраться самостоятельно. Как говорила тетя Диана, мне следовало разорвать круг.
— И как он сейчас? — серьезным тоном спросила мама, когда я закончила свой «отчет».
— Кажется, получше. Но и речи быть не может о том, чтобы он в ближайшее время мог вернуться к работе. А там у него какие-то серьезные проблемы возникли. В общем, это просто какой-то ужас.
— А что доктора говорят?
— Что нет поводов для волнения. Но знаешь, мам, мне от этого совсем не легче. Всё равно страшно волнуюсь, хоть и пытаюсь держаться.
— Конечно, волнуешься. Он же, в конце концов, твой отец, солнышко.
Я прикусила нижнюю губу и крепко зажмурилась. Острое чувство досады и вины со всей силы ударило по солнечному сплетению и словно бы стиснуло в стальных тисках мое сердце. Я очень сильно жалела о нашей ссоре. Жалела о всех тех словах, что сказала. Пусть я говорила откровенно, но сейчас, если бы можно было отмотать время назад, сто раз подумала, прежде чем выпалить ту свою обиженную тираду. Как знать, возможно, тогда папа и не оказался бы на больничной койке.
— Что думаешь дальше делать? — немного помолчав, аккуратно спросила мама.
— А что бы ты мне посоветовала? — я медленно открыла глаза и отошла от окна.
— Мой ответ тебе хорошо известен, Эва.
Да, мама была права, я действительно знала ее ответ. Но он сейчас мне не подходил. Я не собиралась так быстро возвращаться домой в Америку. Не собиралась трусливо убегать, в страхе брать на себя какую-либо ответственность.
Несмотря на свой страх за жизнь отца и самые натуральные истерики Саши, в которые она периодически впадала эти два дня подряд, я старалась продолжать мыслить здраво и последовательно. Пока папа находился в больнице, кто-то должен был разобраться с проблемами на его работе. Именно разобраться, а не разодрать всё по кусочку и улететь куда-нибудь на острова, чтобы переждать там кризис.
Я не доверяла Саше и понятия не имела, что могло твориться в ее голове. К тому же ее вчерашняя истерика, которая случилась, как только мы вернулись из больницы домой, ясно дала мне понять — сейчас Саша не могла ничего адекватно решить.
О том, как нужно правильно управлять отцовским бизнесом и как ему помочь, я ровным счетом ничего не знала. И это незнание сыграло против меня. Я нуждалась в толковом человеке, который сумел бы мне помочь выбраться из этого чертового болота.