Он был похож на бизнесмена, поэтому я была уверена в том, что он уж точно должен знать дорогу. Единственной вещью, которая играла ориентир для меня — это школа.
— Здравствуйте, — сглотнула я, пряча руки, — Подскажите пожалуйста, как можно доехать до школы имени Грейворда?
На лице мужчины несколько секунд была задумчивость, он нахмурился, видимо, вспоминая, а затем начал говорить.
— Твой автобус должен прибыть через пару минут, — он посмотрел на часы, а потом перевел взгляд на меня, — вы, юная леди, потерялись что ли?
— Впервые в этом районе, честно говоря, — скривилась я, когда по шее потекли дорожки дождевых капель, заставляя поёжиться от холода, — Совершенно ничего не соображаю, спасибо.
— Да без проблем, — ответил мужчина, неожиданно улыбаясь, — Твой автобус, — и кивнул на дорогу.
Я улыбнулась, ещё раз благодаря его и ожидая, пока синий автобус остановится.
Я знала, что недалеко от моей школы есть остановка, так что дальше я в состоянии разобраться с этим сама.
Мужчина пожелал мне удачи в дальнейшем, что немного подняло мне дух.
Я зашла в автобус, отдала водителю деньги и села в конце, где людей было меньше всего.
Теперь, когда я больше не чувствую ужасного озноба и не утопаю в луже, я могу наконец-то подумать.
Внутри меня происходит настоящая суматоха от переизбытка всех чувств, что я сегодня испытала.
Судя по часам в автобусе — сейчас одиннадцать утра, так что домой я приеду, скорее всего, ближе к часу. Меня не тревожило время, поэтому я откинулась на сиденье и исчезла в собственных мыслях.
Не знаю, с каких пор я начала так щепетильно относиться к проявлению ко мне крика, но Шеффилд вывел меня из себя.
Что-то внутри всё продолжало драть мою совесть, утверждая мне, что я неправа, что поступила неправильно и то, что я последняя эгоистка без инстинкта самосохранения.
Я никогда не хотела такого исхода, тем более со своим психологом, но то, что он возомнил себя моим отцом — это…
Няньку я не нанимала.
Но другая моя сторона всё ещё жгла меня изнутри, пытаясь внушить, что Шеффилд просто пытался мне помочь.
Я провалилась бы под землю, окажись я с ним в торговом центре, у меня начался бы приступ паники. В любом случае — мне стало бы противно. Я не могу и представить, какого чёрта я так поступаю, и почему в данный момент я чувствую невероятную вину перед мужчиной.
Видимо, это то, что называется человечностью. Я испытываю самое банальное чувство вины.
Мои волосы начинают сохнуть, но одежда всё ещё мокрая и прилипает к телу. Кажется, я заболею быстрее, чем доеду до своей остановки. Дождь прекратился, но тучи заволокли небо настолько сильно, что всё вокруг стало выглядеть так, словно мир просто накрыли грязной простынёй.
Мир снова стал таким же, как и раньше. Шеффилд, скорее всего, имеет дар — менять во мне мировоззрение, словно по велению волшебной палочки.
Я выхожу из автобуса и иду в сторону своего дома. Вокруг меня нет ничего кроме полупустых улиц, но единственное, что внушает мне доверие — это то, что какой-то мальчик выгуливает свою породистую собаку, которая стремится испортить соседские сухие кусты.
Мальчишка выглядит таким же, как и я: промокшим и растерянным, потому что пёс тащит его к луже грязи. А меня туда тащит мой характер.
Я дохожу до дома и вдруг вспоминаю, что не знаю, где ключи. Паника окутывает меня с головы до пят, а голова наливается свинцом. Я обшариваю глазами порог и замечаю, что из-под коврика торчит кольцо.
Наклонившись, я достаю ключи и открываю дверь. Сделав шаг, я останавливаюсь и замыкаюсь изнутри.
Изнутри. Шеффилд говорил мне, что все наши проблемы — внутри нас. Пройдя по коридору, я захожу на кухню и, осмотрев её, впадаю в шок.
Из моих лёгких вырывается воздух. На столе, полу и кухонных шкафах
— повсюду пакеты из магазинов. В моей голове одновременно возникает столько мыслей, что мне приходится присесть, прежде чем я смогла бы их обдумать.
— Шеффилд… — сказала я вслух, даже не решаясь прикоснуться к чему-нибудь вокруг.
Я вздрогнула, когда услышала жужжание, смешанное с какой-то мелодией, и начала искать, откуда исходит звук. Я убрала несколько пакетов со стола и увидела телефон, лежащий на краю стола и рвущийся от звонка.
Одного взгляда на экран хватило, чтобы понять, от кого этот вызов. Я не знаю, чей это мобильный, но вызов адресуется мне — в этом я уж точно уверена. Сглотнув, я ответила на звонок и прижала телефон к уху.
— Не вздумай ничего мне возвращать или отдавать. Иначе я всё это сожгу.
Я не успела раскрыть рта, но вызов уже был окончен: короткие гудки эхом отдавались в моей голове и звучали так, будто кто-то бьет молотом по наковальне прямо внутри меня.