Мэри забрала телефон, на её лице то и дело появлялись морщинки, пока она листала огромный список смс-сообщений.
В конце концов, она, держа телефон в руке, повернула его экраном ко мне и замерла.
«Мы в больнице, я с ней. Медсестрам будто дела нет.»
«В больнице так много людей.»
«Полвторого ночи. Всё ещё ждём неизвестно чего. Я так крепко её держу, что боюсь сломать»
«Она без сознания и это меня пугает. Мне страшно.»
Мэрилин отдаёт мне телефон и устало улыбается.
— Я так хочу спать, Ри, ты и представить себе не можешь. В этом диалоге ещё очень много сообщений о тебе. Ты можешь почитать их. Но сначала поешь. Я пойду спать. — Мэри встаёт со стула и уходит.
Я молча сижу на месте, передо мной лежит телефон.
Кое-как запихнув в себя половину омлета и чуть ли не возвращая всё это обратно, я хватаю мобильный и вылетаю из кухни. Я сажусь на диван, обнимая одеяло и сползая.
Мне хочется прочитать всё, поэтому я листаю на самое начало. В сентябрь.
«Привет, Мэри. Эта школа — сущий кошмар. Сейчас ко мне отправили ученицу из двенадцатого класса. Всё печально.»
Я прикусываю губу. Мой первый визит к нему не выдался таким уж веселым. Шеффилд рассказывал ей практически всё — всё, что знал обо мне. Всё напоминало мне… Какой-то сюрреалистичный сериал.
«Рикки Эмилия Донован, 17 лет. Родители умерли от лихорадки, а у девчонки расстройство и бессонница. Она выпивает, чтобы уснуть.»
«Она часто смотрит на меня, это отчасти напрягает. У девочки красивые глаза, но я не могу определить цвет. Зелёно-карие, ореховые? Понадобится время.»
«Она курит в кабинете даже после того, как я запретил. Мне кажется, ей это нужно, поэтому я не буду больше пытаться.»
«Я совершенно не готов для этой работы. У неё серьезные проблемы, но я держусь. Её одноклассники — чёртовы идиоты.»
«Меня пугает то, что её взгляд чаще всего пустой. Она смотрит будто сквозь, но в то же время — на меня.»
«Мне нравится её манера говорить. Она думает, что говорит, а говорит, что думает. Смышленая. Я хочу, чтобы у неё всё было лучше, чем-то, что происходит сейчас. Расскажу при встрече.»
Мои глаза начали слипаться. Я заблокировала телефон Мэри, отложила его на столик и сокрушенно рухнула на подушки, закрывая лицо руками.
Дастин Шеффилд чувствует ко мне то же самое. По крайней мере, я на это надеялась. В голове то и дело мелькали вспышки, оповещая о том, что в моей груди живёт светлое чувство. Я обняла себя за плечи и повернулась на бок.
Но ведь он не психолог. Он полицейский, который обманывал меня в течение нескольких месяцев.
Что-то по другую сторону, где-то глубоко в подкорке разума, твердило мне о том, что это было его работой. У каждого из нас есть своя работа. Он просто выполнял свой долг.
Когда-нибудь я привыкну.
Не знаю, на что я строю надежды, не знаю, какие мысли ещё могут забрести в мою голову. Понятия не имею, что будет дальше, и как сильно я сойду с ума, находясь рядом с ним, слушая его голос и наблюдая за тем, как он стискивает зубы. Насколько сильно его аромат впитается в меня, поглотит ли с головой или оставит тонуть, дав мне время на раздумья.
Единственный человек, который ни в чем не сомневается — это Мэрилин. Её вера в добро настолько сильно потрясала, что я сама начинала в это верить. Чем сильнее была Мэри, тем сильнее становилась я.
Что-то подсказывает мне, что меня ждёт долгий, очень долгий путь реабилитации.
23. Вечер.
Утром я поднялась с постели с совершенно свежей головой.
За окном шёл снег, вся дорога была усыпана этим белым чудом, и я непроизвольно изогнула губы в улыбке, радуясь приятной погоде.
Иногда мне кажется, будто я перерождаюсь, потому что некоторые мои болячки мгновенно исчезают с наступлением утра.
Мэрилин чем-то шуршала на кухне, при этом негромко матерясь.
Я заглянула к ней, наблюдая за тем, как она открывает какой-то небольшой пакет.
— Привет! — воскликнула женщина, поднимая голову, когда заметила моё присутствие, — Как спалось, малышка?
При слове «малышка» я зажмурилась. Так меня не называли уже с семи лет, но Дастин…
— Отлично, спасибо, — ответила я, проходя к столу и опираясь на него руками, — Что это?
Мэри, наконец, развернула бумажную упаковку, и я увидела чёрное платье.
— Нас пригласили на ужин к моему знакомому. — с лёгкой улыбкой сказала она, — И он даже предложил мне, в чём поехать.
— Как галантно, — мягко сказала я, позволяя себе ухмыльнуться и лучше рассмотреть платье, — Выглядит дорого.
— Не то слово, — почему-то вздохнула женщина, покусывая нижнюю губу и нервно топая ногой, — Он не понимает, что творит.