— Да!
— Олег? Ты где? Я всю станцию обежал! — взвыл Лазарев. Его запыхавшийся голос в трубке подтверждал его слова. Я совсем забыл ему позвонить, погрузившись в свои мысли.
— Она у меня. Пока никому не звони. Слышишь? Звякнешь кому-нибудь, получишь вентиляцию в черепе! Усек?
— Предельно!
— Подгони машину к концу перрона. Мы идем пешком, проехали остановку, — я покосился на Яну. Ее размеренное сопение у самого уха означало, что она уснула. Я убрал телефон и крепче прижал к себе, замедляя шаг. Очень хотелось скорее добраться до машины, но меньше всего мне хотелось разбудить ее и выпустить из своих рук.
Я заставил себя смотреть вперед. Так, состав шел в Сибирь, следующая остановка только через сутки. Значит, у меня есть время. Нужно спрятать ее и молчать, продолжая прочесывать местность.
В темноте вспыхнули фары, я замер, пытаясь разглядеть источник. Правая рука скользнула под пиджак, где в кобуре висел ствол. Машина остановилась и тут же заморгали аварийки. Лазарь. Я ускорил шаг, пробираясь через высокую траву.
— Черт! Я испугался! — Серый подпрыгивал на месте.
— Тш-ш-ш, — шикнул я на возбужденного парня.
Лазарь открыл заднюю дверь. Я аккуратно положил Яну на сидение, подбирая полы платья. Яна открыла глаза и вздрогнула.
— Успокойся, — я скинул пиджак и свернул его, подложив ей под голову.
— Все закончилось?
— Да! Поспи. Скоро будем дома.
Я закрыл дверь и сел на капот, закурив. Как только никотин заполнил мои легкие, я стал расслаблять затекшие мышцы рук. Напряжение стало уходить, а мозг стал судорожно соображать.
— Нет… — прошептал Серега, он стоял напротив меня и, наклонив голову, внимательно рассматривал, словно ловил малейшую мимику.
— Что?
— Терпеть не могу людей, которых нельзя прочитать!
— Папе звонил? — я откинулся на капот и уставился в ночное небо.
— Нет. Ты же сказал — никому…
— Молодец.
— Скала, говори!
— Ты и сам все знаешь.
— Свои… все просто. Слишком просто! Очень много свидетелей и еще больше совпадений! — Лазарь сел рядом. Он осунулся и смотрел на свои руки, в которых вертел пачку сигарет. — Но…
— Правильно мыслишь! Помимо совпадений и свидетелей, возникающих «НО», еще больше! Поехали, не будем говорить на трезвую голову. Поговорим на пьяную, но завтра! — я спрыгнул и пошел к водительской стороне. Обернувшись, посмотрел на заднее сидение. Яна спала, подложив обе руки под левую щеку.
***
Серега всю дорогу вертел сигареты, так и не решаясь закурить. Он громко вздыхал, и открывал рот, словно хотел что-то сказать, но потом оглядывался на Яну и замолкал. За все время пути, она так и не проснулась, даже не шевелилась, словно просто отключилась, как электрический чайник, который до этого усердно кипел. Лазарев вышел из машины, но прежде чем зайти в подъезд своего дома, остановился. Он быстро окинул взглядом пустой двор и махнул мне.
— Ну?
— Я не верю, что это свои, — прошептал он и закурил, шумно втягивая дым сигареты. Его грудная клетка расширилась, он задержал дым, а потом громко выдохнул вверх, образовывая огромное белое облако.
— В это всегда трудно поверить.
— И еще, я хочу сказать, что это не я.
— Я знаю, ты слишком красив, чтобы рисковать своей внешностью, — рассмеялся я и направился к машине.
— Придурок! И еще…
— Хочешь рассказать про бровь?
— Это не относится к делу.
— А я и не прошу этого. Просто скажи, почему дернулась твоя бровь? — я снова подошел к нему и наклонил голову, рассматривая его лицо. — Когда я ломал твою руку, двигаясь по миллиметру, ты молчал. На твоем лице не промелькнуло ни тени эмоции. А когда я спросил про Кирилла, ты вскинул бровь!
— Потому что это мое личное мнение, я не могу говорить о каждом то, что думаю. Иначе у меня в голове была бы дырка давным-давно, естественно.
— Говори!
— Я никогда не вынюхивал про него, потому что он родственник Моисея. Но то, что он мудак, становится ясно с первых минут общения, даже не прибегая к слежке.
— Посмотрим… У нас есть сутки. Завтра ночью станет известно, что Яна не в поезде. Поэтому нужно молчать.
Серега махнул рукой и скрылся в тускло освещённом подъезде. Понимать, что среди тех, с кем проводишь почти все свое время, есть предатель, сложно! Если он ничего не узнавал про него, то узнал я. И уже давно. Парень, и правда, отвратительного наполнения. У него столько скелетов в шкафу, что смрад за ним должен тянуться на долгие километры. Интересно, как «папа» допустил такого близко? И почему он до сих пор жив? У меня были одни вопросы. И на все ответы у меня есть ровно сутки. Одни гребаные сутки!