— Еще слишком рано говорить, тот ли это корабль, — сказал я. — Но если мы сможем найти дорогу к его штурвалу или мостику, я думаю, у нас будет ответ.
— Если они были на этом корабле, когда он сел на мель, — сказал Мергатройд, — там должны быть тела.
— Пусть тела будут моим делом, Генри, — успокоил я его.
Мы приближались к двери в конце отсека, направляясь в сторону носа. Это была прочная конструкция, обшитая деревянными панелями и покрытая лаком, с маленьким круглым окошком в верхней части. Когда наши лампы закачались в руках, и слабый серый свет заиграл на деревянных балках, я различил узор из букв, написанных на двери. Взволнованный, надеясь, что эти слова подтвердят или опровергнут наши подозрения, я протиснулся вперед Рамоса и Мергатройда.
Буквы проплывали передо мной, едва различимые на фоне лака.
Они гласили:
ДВИГАТЕЛЬНАЯ УСТАНОВКА
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Я провел пальцем по буквам, выведенным любопытным спартанским шрифтом, и нахмурился от непривычности самих слов. Свет лампы заколебался, когда Мергатройд догнал меня.
— Это откроется, доктор?
— Я даже не пытался открыть его. Генри, эти слова имеют для вас какой-нибудь смысл? Коронель? Это английский, но…
Их лица в серую полоску были серьезными. — Слова? — спросил Рамос.
— Эти слова! — воскликнул я, тыча пальцем в дерево.
Но, даже произнося эти слова, я заметил, что мой палец коснулся лишь нескольких пятнышек там, где лак стерся.
— Легко ошибиться, когда мы так стремимся что-то найти, — сказал Рамос.
У меня пересохло в горле. — Прошу прощения, джентльмены. Я… позволил своему энтузиазму взять надо мной верх. Вы простите меня?
— Мне нечего прощать, — сказал Рамос, держа мушкет в одной руке, а другой поворачивая дверную ручку.
За дверью, как я и должен был догадаться по расположению корабля, находилось машинное отделение с его огромными колесами и валами, приводящими в движение лопасти по обеим сторонам корпуса. Все было тихо и холодно, а ведра с углем все еще ждали, когда их загрузят в железное чрево котла. Повреждение лопастей привело к тому, что некоторые детали двигателя сильно погнулись или были вывернуты из своих креплений. Даже такой непрофессионал, как я, мог бы сказать, что пароход уже не подлежал ремонту.
Мы обшарили все узкие пространства между этими чудовищными, склепанными из железа и меди массами, но ни тел, ни их частей так и не нашли. Теперь мое беспокойство все туже стягивало грудь. Я что-то видел на этой двери, и каким-то косвенным образом это значение не совсем противоречило назначению этого машинного отделения. Не было ли это также средством, с помощью которого корабль приводился в движение?
Я мысленно вернулся к инъекции морфия. Я точно рассчитал дозу, не так ли? Или в спешке ввел в себя слишком большую дозу наркотика, и мой мозг теперь освобождается от оков реальности?
Или все было совсем наоборот?
Мы покинули машинное отделение. За ним был коридор с деревянными дверями по обеим сторонам. Мы обыскали несколько отсеков, обнаружив кладовые и небольшие каюты, но никаких следов жизни. В конце этого коридора был выбор между еще одной деревянной дверью и трапом, который вел на следующий уровень. Мы поднялись по трапу, чувствуя, как он скрипит и стонет под нашими ботинками. Корабль был наклонен на правый борт, поэтому создавалось впечатление, что мы осматриваем какой-то заброшенный особняк, который начал проседать до основания, и каждый угол был рассчитан на то, чтобы внушать беспокойство и трепет.
Оказавшись на верхнем уровне, мы быстро осмотрели все, что можно было узнать о корабле. На этом уровне были иллюминаторы, через которые внутрь проникали лучи дневного света. Там был камбуз, отдельная столовая и несколько кают. Мы обыскали их все. Везде были разбросаны незакрепленные предметы, так что повсюду, куда бы мы ни наступали, было битое стекло, осколки фаянса и щепки от дерева, но по-прежнему никаких следов присутствия людей. Библиотека была тем более шокирующей, что выглядела нетронутой, а ее книги по-прежнему стояли на полках в аккуратном порядке. Они были закреплены на полках цепями и деревянными выступами, готовые к прочтению призраками.
Я взял с полки одну из таких книг и открыл ее наугад.
— Размышление о внутренних свойствах галилеевых спутников, — одними губами произнес я, прежде чем захлопнуть текст.
— Начинает казаться, что их здесь не было, когда корабль потерпел крушение, — сказал Мергатройд. — Они могли бы уплыть на шлюпках и катерах, если бы знали, что на их корабле все это есть.